Александр Фигнер
Материал из ВикиВоины
Александр Самойлович Фигнер — полковник русской армии, отличившийся в войне 1812 года, создатель партизанского (диверсионного) отряда, действующего в тылу французской армии на территории России, Польши и Германии.
Внешность[править]
Александр Фигнер был среднего роста, приятной физиономии, белокур, круглолиц, с серыми глазами, с маленьким круглым носом; ни худ, ни толст, но оказывал склонность к последнему.
Большое значение придавал Фигнер одежде — она столь же "идеологична" и демонстративна, сколь и его "жесты". О переодеваниях Фигнера во время разведывательных экспедиций речь пойдет ниже, но и в рядах линейной армии Фигнер максимально использовал знаковые возможности мундира. И. Радожицкий специально отмечает, что Фигнер "мундир <...> носил из толстого солдатского сукна, с Георгием в петлице"; "на груди, под мундиром, всегда висел образ Св. Николая Чудотворца"; "он походил более на простого, отчаянного солдата". Тот же Радожицкий запомнил Фигнера под Бауценом в "форме Санкт-Петербургского ополчения)". Судя по описанию (черная медвежья шапка с изображением мертвой головы), это была форма 1-го Казачьего (Волонтерского) полка Санкт-Петербургского ополчения, который "в народе" был более известным под названием "Бессмертного". В рукописи, опубликованной Н. Окулич-Казариным, со ссылкой на воспоминания находившегося в отряде Фигнера Лариона Бибикова, сообщается, что в состав "Мстительного легиона" входили эскадроны "вновь формированного бессмертного казачьего полка". Таким образом, Фигнер "позволял себе" надеть мундир полка, части которого входили в его отряд. Безусловно, мертвая голова на черной медвежьей шапке вполне соответствовала "романтическому" облику Фигнера. Вообще, описывая Фигнера, Радожицкий явно акцентирует именно эффектность его внешнего облика:
В это время (т. е. 9 мая 1813 г.) увидели мы партизана Фигнера, который, в синем плаще и в медвежьей шапке, скакал на серой лошади: эмалевый образ Св. Николая Чудотворца на груди его выказывался из-под мундира до половины; рукою крепко держал он обнаженную саблю; во взорах его сверкала отважность, а на бледном лице выражалось негодование. Этот воинственно-романтический вид его запечатлелся живо в моей памяти. |
И параллельно с этой стилизацией под "простого русского солдата" или романтического героя-мстителя Фигнер настаивает на особом мундире для своего "Мстительного легиона", воспринимавшемся современниками как "чудной":
Они были обмундированы каким-то чудом: у них были мундиры из зеленого сукна, с черным воротником и обшлагами, шитыми серебром; на касках было написано крупными буквами: "Легион мести". |
Фигнер будто формирует свою армию, постоянно бравирует тем, что оказывается вне субординации — и по отношению к правилам ношения мундира в том числе. Известно, что, например, Денис Давыдов отращивал бороду и переодевался в крестьянское платье, но для него это было вызвано условиями действий партизанского отряда в тылу врага в тесном "сотрудничестве" с крестьянами. Фигнер же постоянно меняет мундиры уже вне партизанской кампании: кроме мундира Санкт-Петербургского ополчения, Фигнер, по воспоминаниям Давыдова, "во время перемирия иногда являлся <...>, особенно в главной квартире, в гвардейском артиллерийском мундире, а иногда в мундире сформированных им двух батальонов, из пленных испанцев и итальянцев, кои он наименовал "мстительными легионами", почему на эполетах их были литеры М. Л.".
У Фигнера в отряде был специальный казак — "гардеробмейстер", возивший за Фигнером ворох различных французских, польских и прочих мундиров для проникновения Фигнера в неприятельском мундире или в одежде крестьянина во французский лагерь.