Действия

Черногорки

Материал из ВикиВоины

0.00
(0 голосов)

Шаблон:Воин

Куда вы бежите, презренные люди, пред нашим врагом турком? Разве не стыд и не срам вам, разве не грешно перед Богом дозволить туркам нас всех перерезать, малолетних детей губить пред вашими же глазами, дозволить — перед вашими же глазами любить ваших жен, мучить ваших родителей, садить их на острый кол, содрать с живой матери кожу? Изменники! Вы изменили вере!.. Отдайте нам, женщинам, смертоносное оружие. Мы будем драться, если у вас сил не хватает, а вы возьмите наши шелковые передники, возьмите наши прялки, и прядите, если не способны драться.

Черногорки — женская половина этнического населения Черногории.

Война и насилие не было обычным делом для черногорской женщины, однако прецеденты участия черногорок в боевых действиях и убийствах случались, и именно им посвящена данная статья.

История

Австрийский этнограф Ами-Буэ заметил, что если черногорские женщины и не носят оружия, то все-таки они бывают способны отмстить за своих родных. В дневниках путешественников, посетивших Черногорию в XIX веке, имеется ряд подобных фактов, кроме того, женскую месть запечатлели и черногорские народные песни. На основании всех этих данных, можно смело утверждать, что черногорская женщина, не только как хозяйка дома, но и как воин, занимает видное место в истории своего государства.

Да, женщина, которой весь мир приписывает слабую нервную систему, незавидную физическую силу, нежность и мягкость характера и т. п., эта самая женщина показала себя в лице черногорки способною на всякий труд физический и нравственный; она показала свое уменье храбро и самоотверженно защищать интересы своей страны, сопровождая своего мужа, брата или отца даже там, где стотысячная армия неумолимых азиатских зверей окружала маленькую десятитысячную черногорскую армию, вооруженную чем попало, и грозила ей поголовным уничтожением, — черногорская женщина участвовала в сражениях.

За черногорцем шла всегда верная патриотка — его жена, и здесь начинает сказываться ее историческая роль. Она не только принимала участие в сражениях, но и воодушевляла своих родственников. Эти женщины, презревшие всякими лишениями, чтобы только сохранить свою "веру и свободу". Черногорские женщины не раз заставляли отступающих черногорцев снова идти в схватку, грозя им в противном случае повесить передник и дать вместо ружья прялку (то же самое сказано в §18 уложения князя Даниила); не раз они сами подавали пример, уничтожая историческим ятаганом турецких башибузуков.

Черногорка, охраняющая оружие, при входе в монастырь. Гравюра Валерио, 1850 или 1851 г. Черногорцам, которые никогда не разлучались со своими ружьями, было запрещено входить в храм с оружием в руках, и поэтому на входе сидела женщина, которая охраняла оружие мужчин, пока те молились или слушали службу.

Естественно, что после оскорбительных слов, храбрый черногорец бросался в бой, как разъяренный лев, и обращал в бегство в десять раз сильнейшего неприятеля. Такой факт случился в 1862 году, в Цермнице. Известные английские путешественницы, г-жи Меккензи и Ирби, к своей книге говорят так:

Женщины, которые преимущественно занимаются земледелием и торговлей, не отставали от мужей и братьев и во время кампании. "Жаль, что она не мальчик, она была бы вторым Мирком", — часто говорили горцы о сестре князя Николая, которая неизменно следовала за отцом на войну каждый раз, как он позволял ей. Женщины вообще ходили в лагерь, носили мужьям своим пищу и питье, потом возвращались домой. Но были и такие дни, когда женщины домой не являлись, потому, что когда завязывалось сражение, они оставались зрительницами его, и поощряли воинов криками: "Вперед, вперед вы, сербские юнаки! За крест честный и свободу золотую!"

Женщины поощряют черногорцев к битве, перевязывая их раны, восхищаясь храбрецами, упрекая трусов. С презрением встретит мать струсившего в битве сына, как говорится в песне:

Пусть ядом и проклятием станет пища, которою я тебя кормила, и пусть мое молоко выйдет чрез твои раны: потерял ты честь юнака. Дай Бог умереть тебе, как умирают женщины, от Бога, от старого неприятеля.
Черногорка (слева) в национальном костюме вместе со своим мужем.

Мать не может страшнее проклясть сына-труса, как пожелав ему умереть естественной смертью. Точно также женщина-женщину, если хочет кровно обидеть, то говорит: "Бог дай, чтобы все твои умирали на кровати", или: "Знаю я твоих, все они помирали на кровати". И разве мог черногорец после такой встречи не броситься на турок и не смыть турецкой кровью материнского проклятия?

Наоборот, если храбрецы погибают в сражении, про них поется: "пусть они погибают, пусть веселятся их матери, души детей их будут царствовать, потому что за военную славу и отмщение своих братьев и единомышленников они погибли".

Не раз черногорцы приписывали победы над турками женщинам и не мало народных песен, собранных Караджичем и лучшим сербским поэтом, владыкой Петром II, в которых обыкновенно рассказывается, что черногорка видела сон, будто турки нападут на ту или другую местность, — и что, благодаря ее пророчеству, черногорцы одерживали верх над врагами. Для примера можно привести одну из этих песен:

На албанской границе, в деревне Мартиничах, видела сон молодая попадья, верная жена попа Радивоя, что тучи поднялись со стороны кровавого Скадра (Скутари) и спустились на село Мартиничи, а из туч вылетели молнии и лишили зрения ее и ее восемь невест (жен ее восьми шаферов). Но вот дунул ветер, в один раз с высот Пиперских, в другой — со стороны Жупи, — в третий — со стороны Слатины и прогнал черные тучи до турецкого города Спужа. Попадья рассказала свой сон мужу, а он истолковал его как предсказание о близком нападении и, встав с постели, взял свое ружье, пригласил с собою родственников и отправился во главе их против турок, приближавшихся с факелами к селу Мартиничам. Сражаясь с ними, он старался прикрыть отступление стариков, жен и детей, пока, наконец, не был смертельно ранен двумя пулями. Тогда он закричал из всей силы: "Куда девались вы, мои два племянника — Стефан и Гаврило? Я погибаю, защищая отступающих, но жалею не о том; мне досадно, что я не дорого продал жизнь свою, и что турки задаром отрубят мою голову. Возьмите меня и унесите куда-нибудь, чтоб они не торжествовали". Услышав эти слова, два его племянника — во главе тридцати родственников — бросились на неприятеля, отрубили тридцать турецких голов и, прогнав неприятеля, спасли своего храброго дядю.

В это самое время паша Намик-Халим во главе 3,000 человек, с сильной артиллерией, начал блокировать маленький форт Мартиничи, в котором храбро защищались черногорцы, пока не получили подкреплений от Пиперов, Белопавличей в числе 800 чел., которые дружно бросились в ятаганы на врагов, разбили их, отрубили 160 турецких голов и, кроме того, захватили еще до 300 раненых. Теперь пусть едет Намик-Халим паша в Стамбул хвастать пред султаном, — как он победил храбрых черногорцев.
"Мать-воин", картина Теодора Валерио. Подпись к этой работе говорит, что на ней изображена "балканская женщина", поэтому это может быть как черногорка, так и представительница любого другого балканского народа, однако очевидно, что она была выполнена на основе гравюры 1850 или 1851 г.

В Черногории до конца XIX века не существовало военной организации — и каждый воин должен был во время войны сам находить себе и пищу и одежду. Пока он защищал границы своего отечества иногда от четырех до восьми дней ходьбы от дому, его жена или сестра приносила ему провиант и амуницию, иногда под убийственным артиллерийским и ружейным огнем. С величайшим хладнокровием подвергалась она опасности, чтобы только доставить пищу своему мужу, брату или сыну. Не раз черногорцам, окруженным со всех сторон неприятелями, оставалось на выбор — или погибнуть в последнем бою, или сдаться в плен, или умереть с голоду. Но в течении пятисот лет, турки не могли похвастаться, что видели пленного черногорца; в подобных случаях они обыкновенно предпочитали погибнуть. Случалось такое, что вдруг, на горах показывались белые платья женщин, уже девятый день несущих на спине пуд хлеба и мяса, и когда мужья-черногорцы начинали сражение, женщины, вооруженные чем попало, пробивались через турецкие линии, подвергаясь опасности погибнуть от своих же и турецких пуль — или попасть в плен к туркам. Иногда так и случалось. Пробившиеся оставались с своими мужьями и братьями на все время осады, заряжая ружья для родственников, и по временам заступая их место, перевязывая раны, ободряя воюющих. Случалось, что возле матери лежал ее смертельно раненый сын или возле невесты жених, но и в этих случаях черногорка не плакала о своей потере, она заряжала раненому ружье или пистолет и поддерживала его, пока он не выстрелит. Если же турок бросался на раненого черногорца, чтобы отрубить ему голову, то жена убивала врага, а затем уносила убитого или раненого черногорца.

Такими-то сценами вырабатывался характер черногорки, способный выносить все несчастья. Она смотрела спокойно на смерть родных — не потому, что ей не жаль их, а потому, что в силу обычая, во время сражения нельзя жалеть своих родных.

Черногория, как известно, в XIX веке была окружена с одной стороны Турцией, с другой — Австрией. Во время непрерывной черногорско-турецкой войны Австрия соблюдала нейтралитет, но обыкновенно он приносил пользу одним туркам, поскольку из-за этого черногорцы не могли ни откуда получать амуницию и провиант, ибо Австрия не допускала их во время войны на свои рынки. В такой ситуации помогала женщина:

— Увы, жена, нет больше зарядов.
— Ничего, мой милый господарь, я пойду в Австрию, где за полстара жита (мерка) получу пять зарядов.
Черногорская женщина, вооруженная винтовкой Мосина около князя (короля) Николая, к. XIX - н. XX вв.

Женщина весла два пуда на спине восемь дней — с тем, чтобы купить у австрийцев несколько патронов, которым ее муж рад более, чем золоту.

После окончания Вучедольского сражения (17 июля 1876 г.) черногорцы очень обрадовались, когда внизу горы увидели поднимающийся "белый низам": так называли черногорских женщин. Они несли на себе вино, водку и другую провизию. И нельзя было не радоваться черногорским воинам, когда в продолжение восьми дней они питались в главном штабе князя сухарями и свиным салом. В контексте этих событий рассказывается одна эмоциональная история, согласно которой девушка со своей матерью также пришли к черногорским воинам с провиантом и начали разыскивать своих брата и мужа соответственно. Как оказалось, они погибли, и женщины сдержанно приняли эту новость, заметив лишь, что "для того они и рождены, чтобы в бою умирать, не в кровати же им помирать". Однако под вечер того дня, несчастная вдова и мать бросилась на пленного турка с очевидной целью его задушить, и только окружающие черногорцы с большими усилиями помешали ей это сделать. Женщина просила дать ей отомстить за своего мужа и сына, но ей ответили, что они не нуждаются в мести женщины, с чем вдова, немного успокоившись, согласилась.

Галерея

Источники