Действия

Филипп Пламенац

Материал из ВикиВоины

(перенаправлено с «Дедушка Пламенац»)
0.00
(0 голосов)

Если вы не хотите брать с собою Пламенаца, Пламенац сам себя возьмет.

Филипп Маркович Пламенацчерногорский воевода, зауряд-прапорщик 1-го Читинского казачьего полка, участник всех войн на Балканах с 1849 по 1900 гг., Крымской войны, Китайского похода и Русско-японской войны 1904 - 1905 гг., полный Георгиевский кавалер.

В Русской императорской армии имел прозвище "Дедушка".

Биография[править]

Филипп Пламенац родился в племени Больевичи в одноименном селе в Црмничской нахие в Старой Черногории. Воевода Черногорского княжества, полный Георгиевский кавалер. Участник всех войн на Балканах с 1849 по 1900 гг. Шесть раз был ранен. В 1900 году добровольцем отправился в Забайкалье и стал участником Китайского похода под руководством тогда еще полковника Мищенко. С самого начала Русско-японской войны в возрасте 76 лет добровольцем вступил в Читинский 1-й казачий полк, произведен в зауряд-прапорщики, прошел всю войну. Отмечен Георгиевскими крестами за участие в Крымской и Русско-турецкой войнах, Китайский поход.

А за участие в Русско-японской войне награжден Георгиевским крестом 1-й степени. Филипп Пламенац отличался неимоверным мужеством и своей храбростью удивлял боевых товарищей. Например, в бою под Сандепу в январе 1905 года вынес из боя раненого генерала П. И. Мищенко.

Вот что писали о балканском ветеране газеты тех времен:

В русской армии хорошо знали старика с короткою, седою окладистою бородой, окаймлявшей смуглое лицо, освещенное из-под нависших седых бровей проницательными живыми, добрыми глазами. Этого черногорца все называли дедушкой, служил он в отряде генерала Мищенко, был его другом, его телохранителем. Без бинокля, без зрительной трубы горца, благодаря прекрасному зрению, он видит лучше, чем его командир генерал Мищенко с помощью оптики. И подсказывает ему: "Тут наши, там японцы". Звали черногорского воина Филипп Маркович Пламенац. А "дедушке" в 1904 году исполнилось уже 76 лет. С генералом он был неразлучен уже вторую кампанию. Все удивлялись выносливости генерала Мищенко и легкости, с которой он ходил по сопкам. — "Я старый охотник и родился в Дагестане", шутил он. Пламенац не отставал от него ни на шаг: "Я всю жизнь по горам проходил". "И они шли с горы на гору, как горные козы, а мы едва поспевали за ними, обливаясь потом, томимые жаждой", рассказывал о друзьях Апушкин.
Пламенац в черногорской одежде.

После китайского похода Филипп Маркович поселился в Порт-Артуре вместе с генералом. Но едва началась война с Японией, продал свою фанзу, отдал деньги на Красный Крест и ушел к Мищенко. Его, ввиду преклонного возраста, не хотели брать в набег на Инкоу. Но "дедушка" сказал:

Пока я жив, не расстанусь со своим генералом.

А самому генералу ответил:

Если вы не хотите брать с собою Пламенаца, Пламенац сам себя возьмет.

Чтобы показать личные качества "дедушки", генерал любил рассказывать следующую историю:

Недавно один снаряд разорвался от нас недалеко и я вздрогнул. Он хладнокровно вынул из кармана клочок ваты и, подавая мне, сказал: "На, генерал, заткни себе уши, чтобы не пугаться". Каков? Меня сконфузил!

Имеется следующий диалог с Пламенацом:

— Вот наш "дедушка" — рекомендую, — сказал мне генерал Мищенко, показывая рукой на старика в парусинной куртке без погон, сидевшего на фланге стрелявшей по японцам 1-й Забайкальской казачьей батареи и несколько впереди ее. Услыхав свое имя, он обернулся, и я увидал добродушное, загорелое в Корейском походе отряда и обросшее бородой лицо. Мы познакомились. Потом разговорились, хотя разговаривать с дедом не так-то легко, ибо речь его состоит из смеси черногорских слов с русскими.

— Давно вы, дедушка, начали сражаться?
— О давно, давно, — ответил он мне тихим голосом, видимо, уходя мыслью в прошлое. — В первый раз пошел я на войну с турками в 49-м году... Потом в 51-м... Потом в 53-м, 54-м, 55-м, 57-м, 59-и, 60-м, 62-м...
— Довольно, довольно, — перебил я его, смеясь. — Коротко сказать, вы всю жизнь провоевали?
— А, да, да! — засмеялся и он. — Только наши войны ведь какие прежде были! Сегодня перестрелка, а завтра все тихо и мирно... А потом убьют где-нибудь турки нашего юнака, или скот заберут, или наш юнак убьет где-нибудь на дороге какого-нибудь турка, и опять пошла война... Вот в 62-м году война была настоящая. Турки заняли всю Черногорию, жгли деревни, топтали жатвы и виноградники... А у нас было чуть не по пять патронов на ружье... Плохо было — врасплох нас захватили...
Он замолчал, переживая в памяти прошлое, но к нему уже не вернулся.
— Вот и теперь, — продолжал он, приехал я сюда, чтобы не умереть в постели, а в поле, на войне, как следует юнаку, воеводе. Только вот что плохо, добавил он с оттенком печали, — смерти перестал бояться. Прежде все боялся, а теперь перестал. Плохо, плохо!..

И он действительно бесстрастно сидел на батарее, под огнем, возле своего генерала и смотрел на сопки, из-за которых то и дело взлетали в голубое небо красивые белые клубы дыма рвущейся шрапнели. Эти маньчжурские сопки, по его признанию, напоминали ему горы родной Черногории.

В газете "Русское слово" от 2 марта (17 февраля) 1909 года появилось следующее сообщение под заголовком "Похороны черногорского воеводы":

15-го февраля в Петергофе опустили в могилу тело знаменитого черногорского воеводы Пламенаца.

Участник всех войн на Балканах за последние 60 лет, Пламенац при начале китайской войны отправился из Черногории в Китай и сделал всю кампанию в летучем отряде П. И. Мищенко, бывшего тогда еще полковником. Шесть раз раненый на Балканах, Пламенац после китайской войны проделал и всю японскую, удивляя товарищей храбростью и хладнокровием. По окончании войны он вернулся в Россию, украшенный четырьмя георгиевскими крестами и произведенный в офицеры. Он скончался в возрасте 82-х лет.

Источники[править]

См. также[править]

  • Лексо Саичич — еще один известный черногорец, принявший участие в русско-японской войне.