Действия

Надворная кампанейская хоругвь Разумовского

Материал из ВикиВоины

0.00
(0 голосов)

Надворная кампанейская хоругвь Разумовского — гвардейское формирование последнего казацкого гетмана Кирилла Разумовского.

История[править]

Надворная компанейский хоругвь (НКХ) берет свое начало с конца XVII века, когда она была сформирована Иваном Самойловичем в качестве личной конной охраны (гвардии) под названием "Компания надворной хоругви". Но потеряв могущественного сюзерена, она потеряла и свой высокий статус. В дальнейшем при гетманах и I-й Малороссийской коллегии Надворная компанейская хоругвь несла курьерскую, конвойную и охранную службу при Генеральной военной канцелярии (ГВК) и гетманской резиденции. Ротмистр НКХ выполнял также обязанности обер-полицеймейстера и дворцового коменданта (гетманского полковника).

В 1750-х гг. надворные компанейцы, как и остальные наемники, "военные служители", сохраняли за собой еще невысокий статус служебного сословия, ниже в табельном иерархии чем привилегированное казацкое, рыцарское, будучи прежде всего курьерами, выполняющими поручения гетмана и ГВК. В пользу этого может свидетельствовать тот факт, что в путешествие в Москву гетман Кирилл Разумовский снарядил в 1753 г. в качестве почетного конвоя в своем сопровождении запорожскую команду со старейшинами в составе 14 человек, надев их в дорогие костюмы ливрейных (гербовых) цветов — красного, синего, голубого и белого. Покупка всех необходимых товаров для создания обмундирования и экипировки этой команды возлагалась на "ездовых", то есть компанейцев НКХ.

После Прусского похода 1758 г. тысячный компанейский полк настолько поредел, что для его пополнения рядов было приказано выслать даже компанейцев из НКХ, поэтому гетманским гвардейцам пришлось поучаствовать в Семилетней войне. Однажды, именно во время этих событий, Разумовский увидел своих ободранных и необмундированных гвардейцев, и это стало толчком к тому, что в 1761 г. он провел некоторые изменения в Надворной компанейской хоругви, в том числе в плане организации и униформы.

В начале 1764 г. при нахождении гетмана в Санкт-Петерге она насчитывала 10 рядовых и полкового компанийского хорунжего Василия Септухова.

После ликвидации гетманства, а с ним и ГВК, НКХ оставалась на курьерской службе в Глухове при новом центральном учреждении — Малороссийской коллегии. В 1770-х гг. большинство компанейцев были отправлены ​​на пополнение легкоконных российских полков, а оставленные при Коллегии 24 рядовых со старейшинами в начале 1780-х гг. были присоединены к Губернской штатной роты. Личная надворная команда гетмана Разумовского получила нового "патрона" в лице генерал-фельдмаршала, генерал-губернатора Малороссии и президента Малороссийской коллегии графа Румянцева и была назначена в его походной секретной канцелярии "для случающихся по оной разных употреблений". НКХ, потеряв мощного покровителя, потеряла и свой гвардейский статус и перешла к рангу обычных правительственных служителей, из-за чего и требования к ее содержанию снизились. Особенно эта тенденция наметилась во время русско-турецкой войны 1768 - 1774 гг., когда главный надзиратель в лице Румянцева находился на фронте. Итак, надворные гвардейцы с ликвидацией гетманства вернулись к своему дореформенного положения военных служителей, оставив позади звездные времена своей ис8 тории, вошедшие яркой страницей в историю украинской войска и пополнили культурный фонд украинской старины

Организация[править]

НКХ представляла собой отдельную роту одного из компанейских (охочекомонных, наёмных) полков и, как и все компанейцы, по императорскому указу от 1743 г. комплектовалась из "семьянистых казачьих детей и братьев", желающих ("охочых") украинцев (включительно из Запорожья и Польши) и простолюдинов в возрасте от 20 до 35 лет. Расквартировывалась НКХ в Кролевецкой и Воронежской сотнях Нежинского полка. В 1730-х годах в НКХ служили 1 ротмистр с тремя юношами (или "молодыками", они выполняли роль почтовых), хорунжий, писарь, есаул, 3 куренные атамана, каждый с юношей, 12 двойных товарищей (служили с юношей) и 38 рядовых одиночных компанейцев. Вместе в команде насчитывалось 57 компанейцев и 21 юноша.

Денежное жалованье получали по "Примерной ведомости", поданной из Коллегии иностранных дел 20 мая 1729 г.: ротмистр поучал 14 рублей в год, хорунжий — 7 р., есаул — 7 р., писарь — 6 р., куренной атаман — 7 р., двойные товарищи — по 6 р., одиночные — по 4 р. Отдельно получали еще "пищевые" и "фуражные" деньги.

В 1750 г., с избранием Кирилла Разумовского гетманом Малороссии, эта команда была увеличена почти вдвое (более 120 человек), и возглавлялась она теперь не сотником, а полковым есаулом. Лагерь НКХ переместили в Глухов, который Разумовский назначил своей гетманской резиденцией. Надворные компанийцы выполняли различные поручения Генеральной военной канцелярии: несли стражу при дворе гетмана, наблюдали за порядком в высших инстанциях, заводах, цейхгаузах и т. д.

Уже в январе 1752 гетман велел вместо одной ввести две компанейские команды (роты) "на дворе Гетманский при большом зале, и содержать караул со значком, и переменять через 2 недели, и над арестантами в Войсковой генеральной канцелярии караул содержать из оных же команд". Эти команды находились под наблюдением генерального есаула Якубовича и Валькевича, а после их смерти, в ведении экономической канцелярии гетмана. В феврале 1761 г. НКХ была переведена в ведение ГВК. В 1754 обе команды (Второго и Третьего компанейских полков) полковых есаулов Семена Иосифова (старшего) и Петра Чернявского были укомплектованы, при этом, отдельная небольшая команда НКХ со старшиной постоянно сопровождала гетмана, служа в ездовых при походной ГВК и составляла его личную "гвардию". Постепенно НКХ выделяется в почти самостоятельную военную единицу и в конце 1750-х гг. насчитывает 225 чинов и рядовых, в том числе двух полковых есаулов (старший П. Чернявский и А. Высочин), трех сотен, 2-х сотенных писарей, 3-х есаулов, 2-х хорунжих и 14 двойных товаришей.

В 1761 г. Разумовский уменьшил численность своей гвардии до 128 человек (120 рядовых, самых исправных казаков, и 8 старшин и атаманов), поскольку увидел, что на большее количество солдат у государства просто не хватает денег на амуницию, униформу и вооружение. Этих 128 солдат он велел удерживать при гетманском дворе под ведомо статского советника, а оставшихся 67 компанейцев велел отправить в ГВК для "надлежащего распределения" по другим формированиям.

Новый шаг на пути к перевоплощению НКХ в конную гвардию был предпринят в 1763 г., когда НКХ была подвергнута решительным кадровым изменениям, призванным повысить в ней дисциплину, боевые и профессиональные качества. Осенью в НКХ насчитывалось 2 сотника, 1 писарь, 4 атамана, 22 двойных товарища, 92 одиночных, из которых половина, по сообщению полкового есаула Петра Каневского, разными путями уклонялась от службы. Поэтому в октябре Кирилл Разумовский приказал генеральному приказчику Журавке, по предложению Каневского (25 июля 1763 г.), совершить в НКХ гусарам пересмотр, оставив только лучших, а "явившихся к службе малорослых, старих заботних и кои укриваются и сами ищут сторонних посилок, чем би должную езду обминуть" освободить от службы, а на их место принять в ездовые компанейцев, которые служили в прусском походе в различных гусарских российских полках и "на собственном лошадях с конским гусарский убором а иние и со всеею амуницией пришли". Кстати, жалование за службу в Сербском и Грузинском полках (с 1761 г.) компанейцы получили только в 1765 г. Еще способных к службе освобожденных компанейцев гетман приказал генеральному есаулу Скоропадскому отправить "в заднепрские места ко вмещению в полки компанейские". При этом, как и ранее, в поездках гетмана сопровождала надворная команда ездовых гусар.

К концу 1765 г. в НКХ насчитывалось 125 чинов: полковой есаул, полковой хорунжий, 2 сотника, 4 сотенных старшины, 5 куренных атаманов, 22 двойных и 90 одиночных.

Вооружение[править]

Рядовые компанейцы НКХ вооружались ружьями, привезенными из Тулы, саблями, скорее всего местного производства, и копьями. Куренные атаманы и двойные товарищи отличались от рядовых прежде всего наличием, кроме копий и ружей, еще и пары пистолетов в ольстрах.

В конце 1750-х гг. произошли важные изменения в военном снаряжении компанейцев. Если до этого казаки использовали только т. н. "новопавловские ружья" без погонов (крючок, который крепился к перевязи и с помощью которого ружье можно было носить через плечо) и панталеров (перевязь через плечо), но уже начиная с 1757 г. большинство казацких полков, в том числе и НКХ, начинает постепенно переходить на вооружение кавалерийского российского образца.

После 1761 г., то есть после получения новой "гусарской" формы, компанейцы получили гусарское конское снаряжение, карабины, сабли, пистолеты и амуницию: портупею, пантелер и лядунку с перевязью. Их особенностей в источниках не оговорено, поэтому можно считать, что они были голштинского образца, менее вероятно — российского. Карабин висел на погонной перевязи — панталере — через левое плечо, через правое — лядунку из юфтевой кожи. В пешем строю носили саблю с железным эфесом, черным грифом и черными ножнами в железной оправе. В конном строю гусары имели впереди при седле еще и пистолет в ольстрах и бушмат.

Несмотря на все попытки реформ, даже в 1767 г., уже после ликвидации Гетманщины, большинство компанейцев не имело и огнестрельного оружия (не исключено, что для НКХ до сих пор не успели полностью изготовить карабины и пистолеты).

Униформа[править]

Мундиры и вооружение компанейцев Надворной компанейской хоругви комплексно оставались казацкого образца, поэтому в делопроизводственной документации того времени компанейцы также упоминаются под названием "казаки". Обеспечение личного состава НКХ одеждой, вооружением и необходимым снаряжением к 1761 г. проводилось централизованно, хотя и нерегулярно, то есть в случае необходимости, "в щёт жалования которое они заслужат" (термин их служения часто продолжался до полного износа). Возлагалось оно на компанейских полковников, которые получали часто с задержками необходимые суммы с Малороссийской казны, а не на ГВК (которая ведала обеспечением других наёмников — жолдаками, военными музыкантами и т. д.). К сожалению, из-за того, что архивы канцелярий компанейских полков не сохранились, а сохраненный архив канцелярии малороссийской казны обрывается 1740-ми годами, мы имеем не много сведений об униформе компанейцев НКХ этого времени.

Старая "казацкая" форма[править]

Щитодержатели герба Кирилла Разумовского одеты в казацкую одежду в его гербовых цветах. Похожим образом могли выглядеть и компанейцы из НКХ.

Очевидно, форма компанейцев НКХ повторяла форму простых компанейцев (которая состояла из кафтана, черкески, штанов, пояса и шапки), однако отличалась цветовой гаммой: компанейцы, служившие лично гетману (как и другие военные служители), находясь при производной ГВК, носили мундиры в цветовой гамме гербовых цветов своего патрона, подчеркивая статус своей службы (по аналогии западноевропейских и польських ливрей), а именно: синие черкески и красные жупаны (поскольку гербовые цвета Кирилла Разумовского — красный и синий). Кроме названных вещей, компанейцы носили в непогоду и холод, как и казаки, епанчи, бурки, кожухи, кобеняки, которые перевозились сложенными у седла в саквах (перекидные полотняные и шерстяные сумки для перевозки припасов и одежды, которые крепились к кавалерийскому седлу). В качестве повседневной нестроевой одежды компанейцы носили свитки, кафтаны, "нагольные" кожухи, плащи и т. д.

Амуниция состояла из лядунки на перевязи, судя по цене — местного изготовления, подобные тем, которые использовались выборными казаками, кожаной портупеи с медным прибором к сабле и кожаным ремнем к ружью. Кроме форменных вещей амуниции, компанейцы, как и все казаки, по традиции, имели также кожаные кармашки-кисеты, футляры для ножей и ложек, которые подвешивались к поясу, а также различные кожаные сумки и саквы.

Чем-то должны были отличаться в униформе куренные атаманы и двойные товарищи. Из документов известно, что в 1770 г. эти чины отличались от рядовых, кроме дополнительного оружия в виде пары пистолетов, еще и наличием синего плаща. Подобное "отличие" могли иметь они и в 1750-х гг., что было характерно в то время для казачьих войск России, а также польских войск. У компанейских старшин, как и у казацких, в то время еще не было, наверное, регламентированного мундира, учитывая привилегированное служебное положение. Они носили контуши и черкески, пошитые из дорогих материалов, подбитые зимой мехом, и украшенные золотыми, серебряными и шелковыми позументами, петлицами и шнурком. Их богато украшенный мундир скорее свидетельствовал о следовании тогдашней шляхетской моде, нежели строевому военному мундиру. Юноши, служившие при двойных товарищах и старшине, не имели мундира и выполняли службу в обычном будничном украинском наряде: в свитках с сермяги, епанчами, кожухах, кобеняках; брюках из грубого домотканого сукна (белого, серого или черного) и полотна; круглых польских шапках, яломах, теплых шапках, кучмах; говяжьих сапогах.

Однако из-за плохого материального обеспечения и усугубившего его Прусского похода 1758 г., компанейцы НКХ, которые находились в составе тысячного компанейского полка, не имели полной амуниции и единообразной форменной одежды, зачастую нося свою домашнюю повседневную одежду. Именно такими их увидел гетман Разумовский, которые на фоне вышколенных и "блестящих" голштинских и гвардейских императорских войск выглядели крайне убого. Впечатления Разумовского от увиденного нашли свое отображение в ордере канцелярии Малороссийской казны от 27 февраля 1761, где сказано, что "козаки Компанейской Корогви в крайней неисправности по несмотрению соддержани, якож де многия не имеют одеяния, лошадей, и никакой аммуниции, многия ж де из них и лошадей не имеющие, словом сказать гаразда хуже от городових козаков служащих на своём коште без жалованя" (выборные казаки время от времени подлежали осмотру, кроме того, ответственность за состояние их военной готовности лежала на сотенной и полковой старшине). Это обстоятельство и подтолкнуло честолюбивого и инициативного гетмана к решительным мероприятием в области реформирования НКХ, как положено придворной гвардии гетманского авторамента.

Новая "гусарская" форма[править]

Уменьшив численность Надворной компанейской хоругви до 128 человек, гетман Разумовский приказал "умундировать униформниім гусарским платем, и другою необходимо потребною аммуницею, яко то ружем, саблями, перевесми, седлами, ладунками и пистолетами" за деньги, назначенные в годовую зарплату, а также из взимающихся частей из зарплаты 67 компанейцев, которые были выгнаны из НКХ, "пока все гвардейцы не будут обеспечены униформой". Когда именно была переобмундирована НКХ остается неизвестно, однако, пожалуй, первой из компанейских команд НКХ была переобмундирована надворная команда ("ездовые"), что находилась при походной ГВК гетмана в Санкт-Петербурге. Как и ранее, она получила мундиры геральдических цветов своего патрона (красно-синие).

Так, из справки II Малороссийской коллегии, ордером графа К. Разумовского от 23 мая 1762 г. генеральному подскарбию Гудовичу, данным в Санкт-Петербурзи, велено "для умундирувания по гусарски тринадцати человек компанейцов тамо всё потребное не токмо для мундира но и что надлежит к протчее всему гусарскому воинских прибору исправить подрядом или покупкой за денги с сокровища малороссийского, и кои к тому вибранны и определени будут тех в гусарской мундир переодеть". Насколько почетной была служба в этой гвардейской команде указывает и то, что возглавлял ее военный товарищ, полковой компанейский есаул Петр Каневский, представитель привилегированной казацкой шляхты. Уже 20 августа он представленным тайному советнику генерального казначея и кавалеру Гудовичу донесением доложил о взимании ним гусарского платья 13 компанийцам, и приложил ведомость, "сколко на то умундирование гусарский платьем и конский убор употреблено денег".

К сожалению, ведомость не дает подробных описаний мундиров и амуниции, а содержит лишь скупой перечень потраченных на их пошив материалов, купленных готовых вещей и тому подобное. Однако проведенное тщательное исследование с использованием ряда исторических методов, прежде всего сравнительно-историчного и аналогий, а также изучение некоторых деталей биографии гетмана, позволили попытаться реконструировать мундир гетманской надворной гусарской команды. Полученная картина неожиданно показала, что новые мундиры конструктивно и в системе сочетание мундирных и приборных цветов были основаны не на российских армейских и не на австрийских (венгерских) и прусских, а на голштинских гусарских мундирах образца 1760 - начала 1762 гг., близких к прусским. Выбор гетмана и есаула пал не случайно, по мнению некоторых исследователей, и может быть объяснен несколькими факторами. Новый государь, голштинская принц, постоянно держал Разумовського у себя, что могло бы служить приметой хорошего отношение к гетману. Он был назначен полковником лейб-гвардии Измайловского полка, получил еще раньше голштинский орден св. Анны. Согласно докладу гетмана, были избраны новые высшие чины, старшины и полковники, в результате чего молодой гетман окружил себя надежной и верной ему командой, которая поддерживала и помогала гетману в реформировании военной и социально-политической системы Гетманщины. Без выборов пожалованные в стародубские полковники голштинский генерал-майор обер-гофкамер-интендант, с чином российского бригадира, а в гадячские — голштинский бригадир Крижановский, в черниговские — выпущен из гоф-фурьеров в армейские полковники Милорадович, генеральный казначей Василий Гудович с чином тайного советника и пожалованием ордена св. Анны. Тогда же Киев был возвращен в ведомство гетмана. Новые жесткие порядки, установленные императором по прусскому уставу, подтолкнули и гетмана навести порядок в украинских вооруженных силах. Поэтому неудивительно, что гетман обмундировал свою гвардию по голштинскому образцу.

Большинство мундирных вещей была изготовлена ​​частными местными русскими мастерами. Обмундирование рядовых составляли кивер, доломан, ментик, чакчиры, кушак, галстук, епанча, ботики, а также ташка и чапрак. По количеству деталей с отделкой мундир рядовых компанейцев отвечал скорее офицерскому чину, нежели рядовому.

"Ездовой" из Надворной компанейской хоругви Разумовского в новой "гусарской" форме, после 1761 г. Автор Сергей Шаменков. На ташке, ольстре и чапраке — вензель Разумовского, один из двух найденных в источниках вариантов, более легкий в вышивке.

В качестве кивера использовали мирлитон — поярковый колпак высотой около 6 вершков (26,7 см), обшитый стамедом, оснащенный лопатью на левой стороне (которая обматывалось вокруг колпака и свободно свисала, а при движении разматывалась, образуя флюгер), обшитой вокруг белой полушелковой тесьмой и украшенной на конце и возле перегиба белыми кистями. Доломан красного тонкого сукна с небольшим стоячим воротником и голубыми обшлагами, подбитый крашениной. Передняя часть доломана украшалась пятью рядами очень часто насаженных медных посеребренных пуговиц и

16 - 18 рядами белых шелковых шнуров, соединенных пуговицами. Причем, пуговицы центрального ряда, на которые застегивался шнуроными петлями доломан, были круглые, а остальные — меньше, плоские. Ментик суконный голубой, окаймленный по краю хорошей черной овчиной и подбитый крашениной, украшенный, как и доломан, часто насаженными медными посеребренными пуговицами в пять рядов и толстым белым шелковым шнуром в 12 - 14 рядов. Ментик одевался в рукава только в холод, в остальное же время набрасывался на левое плечо, крепясь на левом плече белой полушелковой тесьмой длиной в 1 аршин (71,1 см). Чакчиры суконные красные, подшитые белым полотном и богато расшитые впереди фигурным белым шелковым шнуром. Для придания упругости и прочности доломан, ментик и чакчиры подкладывались в нужных местах клеенкой (проклеенным полотном). Сапоги гусарские (ботики) высотой до середины икр, из черной юфти, подшитые красной козловой кожей, с железными гусарскими шпорами. Галстук (платок) гусарский черный креповый длиной в 2 аршина (142,2 см), который, видимо, несколько раз охватывал шею. Кушак гусарский белый, с перехватами, наверное, из синего шелка (а возможно, синий с белыми перехватами), с белыми кисточками на шнурах. Носился поверх доломана. Епанча армейская без рукавов, ​​синего сукна, длиной до середины икр, с выложенным воротником-капюшоном, в плечах и спине подбитая красной каразеей. Застегивалась под шеей большим крючком. Ташка гусарская из юфтевой кожи, с крышкой, покрытая голубой сукном и обшитая по краям белой полушелковой тесьмой. В центре выкладывался вензель, на который шло 5 аршин (3,5 м) гусарской чёрной тесьмы. Это может указывать на то, что изображался не императорский вензель, а скорее гетманский, однако его вид остается загадкой (тем не менее, С. Шаменкову удалось найти несколько возможных варинатов). Чапрак гусарский поверх седла суконный голубой, подшитый полотном, с длинными задними концами. Обшивался по краю белой полушелковой тесьмой, возможно в 2 ряда, учитывая, что на каждый чапрак уходило по 20,5 аршин (14,5 м) тесьмы, то есть вдвое больше нужного (как и у голштинских гусар). По углам чапрака и на пистолетной ольстре выкладывался вензель, как и на ташке.

Кроме гусарского мундира для рядовых было сшито еще и в качестве нестроевого мундира казацкие синие "юпки" (короткополые нижние кафтаны и суконные свитки со стоячим воротником, пошитые до талии, из домотканой тонкой, обычно крашенной ткани), подшитые белым полотном, синие "киреи" (накидки; верхние длинные и широкие суконные не подбитые плащи прямого покроя с рукавами, с маленьким стоячим воротником и пришитым большим отложным воротником), красные шаровары и казацкие сапоги. Их, наверное, компанейцы должны были носить вне строя и в долгих переездах.

Есаулу Каневскому было сшито 2 ментика и 2 доломана, с нашитыми посеребренными пуговицами, как у рядовых, 2 пары чакчир (1 пара нестроевых) и 1 чапрак как у рядовых. Подкладка сшитого платья, как и остальные не пошитые мундирные и амуничные вещи офицерского образца (кроме карабина с панталером, которых офицеры не имели) изготавливались, наверное, по отдельной статье, возможно, за свой счет. Пояс, кисти, шнурки, вензеля и квасцы должны быть серебряными вместо шолковых, и выкладывались, видимо, по офицерским образцу.

Кроме заимствования голштинского (прусского) принципа сочетания мундирного и приборного цветов, где цвет шнурков и кистей должен был соответствовать цвету приборного металла, в новой униформе строго выдержана гамма ливрейных, то есть гетманских гербовых цветов: красного, синего и белого, поэтому и весь приборный металл был медным, посеребренным и железным. Тем самым показательно указывалась принадлежность этой наружной компанейской команды к личной гетманской службе.

Подобные мундиры, только зеленого с приборным красным цветами (мундирные цвета компанейских полков) и, пожалуй, с отделкой из дешевых материалов получили, наверное, и остальные компанейцы НКХ, поскольку в имеющихся документах нет предупреждения о разнице во взимании мундиров для надворных компанейских команд. О зеленых гусарских мундирах у компанейцев НКХ вспоминает А. Шафонский.

После ликвидации гетманства в 1764 г., мундир компанейцев-гусаров оставался, по крайней мере в первое время, старого образца как цветом, так и строением, и не был заменен новым российским штатным мундиром образца 1763 г. Хотя по данным полковника Киевского полка Безбородька НКХ оставалась екипирована гусарскими мундирами и в 1770-х гг. (подтверждение этому найти не удалось), табель о личном составе НКХ за 1767 г. показывает, что лишь небольшая доля личного состав НКХ, включая старшину, имела гусарский мундир, остальные же носили "полский" мундир, то есть казачьего образца. В имеющихся документах о розыске беглецов (1767 и 1772 гг.) среди служебной одежды компанейцев упоминаются старые мундиры, казацкая одежда и гражданское наряд: "кафтан зеленого сукна весма ветхой", плащи сукна синего, белой тесьмой обложены, черкески синие, сапоги черные, "шапка каплоухая синяя тёплая с белой опушкой" (лопоухий зимний головной убор, малахай), сабля казацкая.

Источники[править]