Хунхузы
Материал из ВикиВоины
Хунхузы (кит. Краснобородые) — члены организованных банд, действовавших в Северо-Восточном Китае (Маньчжурии), а также на прилегающих территориях российского Дальнего Востока, Кореи и Монголии во второй половине XIX - первой половине ХХ веков. В широком смысле — любой преступник, промышляющий разбоем.
На территории России под хунхузами подразумевались исключительно этнические китайцы, составлявшие абсолютное большинство членов хунхузских бандитских группировок. Впрочем, их жертвой даже на российской территории было также в основном мирное китайское и маньчжурское население. На более позднем этапе в состав шаек входили представители разных национальностей, которых соперничающие китайские банды начали использовать для сведения счётов между собой.
Происхождение названия[править]
Слово "хунхуз" представляет собой обиходное название. В официальных китайских документах для обозначения разбойников применялись термины хуфэй (кит. северные разбойники), даофэй (кит. воры), туфэй (кит. бандиты), мацзэй (кит. конные разбойники). В буквальном переводе с китайского "хунхуз" означает "красная борода", "краснобородый". Поскольку в китайском языке "красный" является синонимом слова "рыжий", словосочетание хунхуцзы можно перевести и как "рыжебородый". Волосы рыжего цвета не характерны для монголоидной расы, к которой принадлежат китайцы. Происхождение прозвища маньчжурских разбойников всегда вызывало интерес исследователей. В настоящее время известны следующие толкования:
- На заре своего существования бандиты Северо-Восточного Китая маскировали внешность при помощи фальшивых бород красного цвета, заимствованных из обихода традиционного китайского театра.
- В прозвище хунхузов отразились воспоминания о европейских искателях приключений, якобы действовавших на территории Маньчжурии в XVII - XVIII веков.
- По свидетельству китайского чиновника, служившего в современном Чанчуне в начале ХХ века, "местные удальцы когда-то любили украшать свои ружья красными шнурами и кистями. Когда целились — зажимали шнур в зубах, чтобы не мешал. Издали казалось, что у стрелка красные усы и борода".
История[править]
Возникновение хунхузничества[править]
С воцарением династии Цин в масштабах всего Китая (1644 г. - конец XVII в.) земли северо-востока были объявлены заповедным владением правящей маньчжурской фамилии. Китайская колонизация этих территорий носила нелегальный характер: впервые существование китайских поселений в провинции Гирин (совр. Цзилинь) было признано пекинским двором в 1726 г. В 1803 г. китайцам было разрешено селиться на Ляодунском полуострове. В начале 1850-х гг. Китай поразил глубокий социально-экономический кризис, сопровождавшийся широкомасштабной крестьянской войной и вооруженной интервенцией западных держав. В этой ситуации приток китайского населения в Маньчжурию усилился: в 1866 г. британский путешественник-миссионер Александр Вильямсон оценивал население Фэнтяньской провинции (совр. Ляонин) в 12 млн, а Гиринской — в 2 млн. чел. Переселенцы были вынуждены прибегать к самозахвату земель и фактически не контролировались властями в силу слабости последних на отдаленных территориях империи. Помощь мигрантам со стороны государства также отсутствовала, что приводило к разорению определенной части поселенцев.
Еще одним источником увеличения населения Маньчжурии были ссыльные, для которых выдворение в районы Северо-Востока было наказанием. Данная категория лиц тяготела к городам Маньчжурии и, будучи не в силах найти легальный источник средств к существованию, обращалась к противоправной деятельности. В 1850 г. французский миссионер Вено назвал город Саньсин "вторым Содомом", а англичанин Г. Э. М. Джеймс в 1886 г. сравнивал Цицикар с австралийским каторжным поселением Ботани Бэй. Нелегальные переселенцы и ссыльные были первоэлементами зарождения хунхузничества, а ограниченные полицейские возможности местной власти — катализатором этого процесса.
В 1878 г. гиринский губернатор Мин Ань так оценивал социально-правовую ситуацию во вверенной провинции:
В пределах ее неуважение и неповиновение закону стали обычным явлением с тех пор, как в нее потянулись из внутренних провинций Китая вереницы переселенцев, во многих местностях хозяевами стали нахальные негодяи; сильные стали притеснять слабых, а на убийство и поджог стали смотреть, как на обыкновенное дело. |
Точных данных о времени зарождения хунхузничества нет. Можно утверждать, что это явление впервые появилось в южной, наиболее населенной части Маньчжурии и лишь затем получило распространение в ее центральных и северных регионах. В 1878 г. все указы и постановления, запрещавшие или ограничивавшие переселение китайцев в Маньчжурию, были отменены. Уже в 1882 г. численность населения Гиринской провинции составляла от 6 до 8 млн. чел., а население Хэйлунцзяна, прираставшее самыми медленными темпами, в начале 1890-х гг. превысило 1 млн. чел. Уровень преступности рос прямо пропорционально росту населения Маньчжурии.
Распространение в Маньчжурии[править]
Основным районом деятельности хунхузов были Три восточные провинции — Фэнтянь, Гирин и Хэйлунцзян. Несмотря на ограничения миграции, китайцы уже к середине XIX века составляли большинство населения региона. Они же были основным источником формирования хунхузничества. До 1878 г. это объяснялось бесправным положением нелегальных переселенцев, не только не получавших помощи в обустройстве на новом месте, но зачастую терявших имущество в результате произвола местных властей. Ссыльные преступники также прибывали в северо-восточные провинции из внутренних районов Китая с преимущественно китайским населением. После отмены особого статуса Маньчжурии туда хлынул поток переселенцев из перенаселенных и малоземельных провинций — прежде всего из Шаньдуна и Чжили (совр. Хэбэй). Шаньдунцы считались наиболее неблагонадежным элементом, так какне располагали подъемными средствами и чаще других мигрантов уходили в разбойники. Противоположность им составляли уроженцы пров. Шаньси, прибывавшие в Маньчжурию со стартовым капиталом и занимавшиеся торговлей: эта категория переселенцев редко встречалась среди хунхузов.
Одним из бандитских гнезд Маньчжурии традиционно считались районы вдоль границы с Кореей. Начиная с XVII века полоса шириной ок. 80 верст была выделена в качестве буферной зоны между двумя странами, не заселялась и к началу XIX века стала прибежищем преступников, бежавших из соседних провинций Шаньдун и Чжили. Первоначально они были наиболее активны в нижнем и среднем течении р. Ялу, но по мере колонизации Маньчжурии оказались вытеснены в более северные, горные районы. В пограничных горах хунхузы не только сохраняли активность даже в первой половине ХХ в., но в последний период существования империи Цин даже создали квази-государственное образование, пользовавшееся фактической автономией — "хунхузскую республику Цзяпигоу". В районах, примыкающих к корейской границе, среди хунхузов встречались этнические корейцы, однако их процент был незначителен.
В восточных районах Монголии, граничащих с китайской Маньчжурией, встречались хунхузы-монголы, однако их было немного, а чисто монгольские банды почти не встречались.
В начале ХХ века в китайские преступные объединения Маньчжурии стали проникать подданные Российской империи. В 1902 г. город Бодунэ был захвачен шайкой в несколько сот хунхузов, среди которых были русские: последние подъехали к запертым городским воротам и уговорили стражу открыть их. Разграбление города было пресечено сотней охранной стражи КВЖД, уничтожившей ок.100 и захватившей 20 разбойников, 7 из которых оказались кавказцами. Пик активности "русских хунхузов" пришелся на первые годы после окончания Русско-японской войны. Этому способствовало общее падение уровня жизни в послевоенной Маньчжурии; экономический кризис, вызванный эвакуацией массы военных — потребителей товаров и услуг; хроническая слабость китайских властей и сокращение военно-полицейских средств, находившихся в распоряжении русской администрации полосы КВЖД. В этих условиях масса "темного люда", наводнявшего тылы русской армии во время войны, частично развила самостоятельную криминальную деятельность, а частично вступила в союз с китайской преступностью.
В июле 1906 г. смешанная кавказско-китайская банда похитила в Харбине китайского купца, получив выкуп в размере более 20 тыс. руб. В сентябре того же года в Харбине кавказцами был ограблен китайский банкирский дом, а спустя несколько дней — поезд КВЖД. В апреле 1907 г. участие "беглых русских" в шайках хунхузов стала предметом переписки начальника Заамурского округа погранстражи Н. М. Чичагова с русским посланником в Пекине Д. Д. Покотиловым. Несмотря на это в мае того же года станция Пограничная дважды подвергалась налетам банды из 40 - 50 китайских хунхузов и 20 "черкесов": в результате был смертельно ранен начальник охраны станции ротмистр Иванов. После этого случая Генконсул России в Харбине В. Ф. Люба заявил посланнику в Пекине о необходимости срочных мер по выдворению из полосы отчуждения КВЖД "неблагонадежного кавказского элемента".
Среди "русских хунхузов" встречались не только кавказцы: весной 1907 г. в окрестностях Харбина была обезврежена банда русских разбойников, возглавлявшаяся женщиной. В ноябре того же года на Восточной линии КВЖД китайскими военными был задержан рядовой 15-й роты железнодорожного батальона Заамурского округа погранстражи Ипарин, незадолго до того покинувший часть вместе с еще одним солдатом и укравший при этом 15 винтовок. Оба дезертира примкнули к хунхузам, действовавшим в районе станции Мулин.
В полосе отчуждения Южно-Маньчжурской железной дороги, с 1905 г. находившейся под японским контролем, большое распространение получила криминальная деятельность японцев. Некоторые из них возглавляли на территории Китая крупные хунхузские формирования — это относится прежде всего к Кохината Хакуро (1900 - 1982 гг.) и Синитиро Нонака. Их банды сотрудничали с японскими военными и разведывательными структурами, укрываясь на территориях, контролируемых японцами на основании Портсмутского договора.
С началом Первой мировой войны части немецких и австрийских военнопленных, находившихся в Сибири и Приамурье, удалось бежать на территорию Маньчжурии. Есть сведения, что некоторые из них также могли вступить в ряды хунхузов.
Организация[править]
Отличительной чертой хунхузничества была его организованность: разбойники-одиночки среди "краснобородых" практически не встречались. Количество хунхузов в шайке могло колебаться от 3 - 5 до нескольких сотен. Мелкие шайки не могли претендовать на крупную добычу и активнее преследовались войсками. Крупные испытывали трудности в снабжении провизией, поэтому наибольшее распространение получили банды из 30 - 50 чел. Несмотря на то, что все члены банды считались братьями, их права не были равными и четко определялись положением на иерархической лестнице.
Во главе банды стоял атаман — он мог быть избран полноправными членами шайки или сформировать ее вокруг себя, как харизматичный лидер. В любом случае его власть носила абсолютный характер, а неповиновение каралось смертью. Вторую ступень в иерархии банды занимал ближайший помощник главаря, чаще всего занимавший его место в случае болезни, ареста или смерти. Далее шли "офицеры": начальник передового отряда, начальник арьегарда, заведующий хозяйством, интендант-снабженец и секретарь (последний присутствовал в случае, если атаман и все "офицеры" были неграмотными). Следующую ступень занимали полноправные члены банды — хунхузы со стажем. Низшие слои хунхузского общества составляли новички, которые приходили в банду по рекомендации ее членов. Они были обязаны выдержать испытательный срок и пройти проверку боем. На время испытания новички не имели право на оружие.
Под властью одного атамана могли объединяться несколько банд. Кроме того, несколько банд с независимым командованием могли вступать в соглашения — например, с целью объединения сил для отдельных операций.
Во второй половине XIX века крупные объединения хунхузов имели четко разработанное "законодательство". От современных криминальных "понятий" оно отличалось тем, что фиксировалось в письменном виде и жестко регламентировало все сферы жизни банды, опираясь на систему поощрений и наказаний. "Законы" выходили за рамки чисто бандитской деятельности, поскольку хунхузничество включало социальные аспекты — прежде всего, совместное выживание в малоосвоенных районах Маньчжурии. В этом отличие хунхузов от бандитов других регионов Китая того же времени. Сплочению членов хунхузского сообщества способствовал особый тайный язык, основанный на иносказаниях и включавший многочисленные заимствования из языков соседних народов. Усвоение этого арго было одним из обязательных условий адаптации новых членов шайки.
Банды делились на оседлые и бродячие. Оседлые, как правило, были крупнее, базировались в труднодоступных горно-таежных районах, вели хозяйство и не трогали местное население (ограничиваясь регулярным взиманием небольшой дани деньгами или провизией). Вылазки предпринимались ими только на дальнее расстояние и только в случае, если набег сулил богатую добычу. Целью налета избирались предприятия, располагавшие крупными суммами наличных (ломбарды, ханшинные заводы и т. п.). Как правило, подобные экспедиции предпринимались летом, так как в этот период растительность (в том числе посевы гаоляна) позволяла большому числу бандитов незаметно подбираться к намеченной цели. Бродячие банды были более компактны, мобильны и лучше вооружены. Их "промысловый сезон" открывался с установлением зимнего пути, когда на дорогах Маньчжурии открывалось массовое движение торговых караванов. Кроме того, зима давала возможность беспрепятственного форсирования крупных рек по льду.
Хунхузы делились на несколько бандитских группировок кланово-мафиозного характера, которые имели свои названия. Самыми известными из них были банды под названиями:
- "Волки",
- "Голова змеи",
- "Рассерженная собака".
Тактика[править]
Тактика хунхузов основывалась на мобильности (в случае с бродячими бандами), отличном знании местности и безупречном владении оружием. Несмотря на дороговизну боеприпасов, хунхузы расходовали огромное их количество в тренировочных целях. Для повышения выносливости члены банд обязаны были постоянно носить боеприпасы в патронташах общим весом до пуда (16 кг). Важную роль играли четкое распределение обязанностей внутри банды и наличие разветвленной разведывательной сети (включавшей хунхузов-разведчиков и информаторов из числа городского и сельского населения). При вылазках широко использовались лошади, отобранные у крестьян и менявшиеся тем же способом в случае многочасовой скачки. При активных действиях хунхузами широко применялись засады и маскировка, а при обороне стоянок — полевые укрепления в виде земляных валов и частоколов, окруженных полосой открытого пространства. В своих действиях хунхузы широко опирались на местное население, которое помогало им по принуждению, из корыстных соображений или по долгу побратимства.
Одним из последствий русско-японской войны в Маньчжурии было распространение среди хунхузов современных военных знаний. Пограничный комиссар Южно-Уссурийского края Е. Т. Смирнов в 1907 г. писал:
Теперь хунхузы имеют понятие о новом военном строе, наступают и отходят цепями, умеют возводить траншеи и засеки и прочее, научившись этому во время войны от японцев и русских. |
Этот процесс привел к появлению в конце 1910-х - начале 1920-х гг. т. н. "преступных солдат", объединенных в крупные банды, вооруженные и организованные по армейскому образцу — вплоть до использования форменной одежды и полевого снаряжения.
Атакуя жертву, "краснобородые" широко использовали разнообразные устрашающие средства: уродливые маски чертей, огромных размеров оружие (иногда бутафорское), свирепую брань и т. п. Излюбленными тактическими приемами хунхузов в столкновениях с правительственными войсками были засада, ложное отступление и внезапное (часто ночное) нападение. Их использование умело сочеталось с применением разнообразных пропагандистских и психологических мер, призванных запугать противника и привлечь на свою сторону мирное население. На пути правительственного отряда "братья" могли подкинуть обезображенный труп человека в солдатской форме. Во время ночных стоянок покой противника постоянно нарушался стрельбой и различными шумовыми эффектами, что в конце концов доводило не слишком храбрых солдат до нервного истощения. Жителям деревень, пострадавших от произвола военных, "братья" через посредников посылали незначительную материальную помощь и обещания скорого избавления. Хунхузы тщательно готовили своих бойцов. Во время набегов и боевых столкновений каждый член шайки имел свои функции, в совершенстве умел их выполнять, а при необходимости способен был заменить выбывшего из строя товарища. Каждый "брат" обязан был в совершенстве владеть оружием и, несмотря на дороговизну боеприпасов, регулярно упражнялся в стрельбе. Особенностью хунхузского облика, отмечавшейся многими наблюдателями, были тяжелые патронташи, обвивавшие тело бойца. Постоянное ношение огромного количества патронов (весом до пуда, то есть 16 килограммов!) повышало выносливость и боеспособность "братьев".
Вооружение[править]
Хунхузы уделяли большое внимание вооружению, используя любой способ для его улучшения. В связи с этим в ряды банд охотно принимались дезертиры цинской армии, имевшие при себе современное оружие. Если холодное и примитивное огнестрельное оружие (равно как и дымный порох) хунхузы могли изготавливать самостоятельно, то оружие западного образца получали только со стороны — от дезертиров, путем покупки или кражи. Хунхузы предлагали высокую цену коммерсантам, готовым снабжать их оружием и боеприпасами. В 1880 г. владивостокский купец Кайзер (иностранный подданный) на собственном судне доставил из Сан-Франциско партию винтовок американского производства, которые продал китайцам в районе Посьета. В конце 1906 г. в Харбине был задержан гражданин Франции, организовавший сбыт хунхузам револьверов. По сведениям разведки Заамурского округа погранстражи, продажей оружия хунхузам в годы 1-й мировой войны занимались германские фирмы, работавшие в Маньчжурии. Нападения хунхузов с целью захвата оружия носили дерзкий характер: в сентябре 1902 г. на 1071-й версте КВЖД бандитами, проникшими на пост охран. стражи Груша под видом рабочих, были убиты 4 и тяжело ранен 1 стражник. В зависимости от направления деятельности хунхузы предпочитали разное оружие. "Работавшие" на железной дороге использовали кинжалы и револьверы, бродячие банды стремились вооружаться винтовками с большой прицельной дальностью стрельбы.
Качественный скачок в вооружении хунхузов произошел в результате Русско-японской войны: большое количество оружия было подобрано предприимчивыми людьми на полях сражений, а также куплено и украдено на складах — особенно во время эвакуации русской армии. Товар хранился в укромных местах и доставлялся покупателям в повозках по грузом сена или зерна. В 1906 г. в Харбине винтовки шли от 50 до 200 рублей в зависимости от системы ("3-х линейки" ценились выше всего), револьверы — от 40 до 70 руб., а патроны можно было купить по цене от 25 коп. до 1 рубля за штуку. Хунхузы, действовавшие вдоль корейской границы, к 1907 г. "почти поголовно вооружились русскими 3-линейными винтовками, взятыми на полях битв и распроданных самими японцами". В этом районе Маньчжурии (совр. пров. Цзилинь) стоимость винтовки доходила до 100 руб. Русское армейское оружие после войны 1904 - 1905 гг. получило распространение и среди хунхузов Уссурийского края. Японское оружие попадало в руки хунхузов из тех же источников, а также поставлялось самими японцами в обмен на отказ шаек от действий в полосе японских железнодорожных интересов. При этом бандам предоставляли не только оружие и боеприпасы, но и инструкторов, занимавшихся с хунхузами стрелковым делом и тактикой.
Внешний вид и одежда[править]
Исчерпывающее описание об внешности и одежде хунхузов мы получаем из воспоминаний русских очевидцев в Маньчжурии в 1906 году:
На хунхузах были обычные китайские темно-синие куртки и шаровары; на ногах кожаные лапти из толстой свиной кожи. Все были сплошь обвешаны патронами. Две перевязи, надетые через плеча, перекрещивались на груди и спине. Вместо пояса тоже две кожаные ленты с патронами. Общий вес всех патронов на каждом хунхузе не менее пуда. Большинство имело на голове соломенные шляпы с широкими полями, подшитыми синей материей. Винтовки у всех японские, на длинных ремнях. За поясом ножи. Народ большей частью рослый, сухощавый, загорелый. Бронзовые лица, маленькие раскосые глазки пытливо смотрят на вас, точно хотят выведать все, что вы думаете. |
Н. А. Байков в своем сборнике "Шухай" так описывал хунхузов:
Трупы убитых хунхузов были разбросаны по кустам в различных позах. Большинство убиты были в голову. Все были, как на подбор, здоровенные люди, одетые в новые меховые куртки и штаны с наколенниками. Вооружение состояло из разнокалиберных винтовок, со множеством патронов в ленточных патронташах, носимых через плечо. В вещевых мешках оказались пампушки. |
М. Н. Тихменев в статье "Манзовская война" в 5-ом выпуске "Военного сборника" пишет следующее:
Удалось, все-таки, узнать, по каким признакам манзы в совершенно незнакомом им человеке отличали хунхуза. Оказывается, что большинство хунхузов не носили косы, а вместо нее довольно короткие волосы, свернутые пучком; только те, которые более долгое время жили в наших пределах между манзами, начинали носить косу, чтобы не отличаться от местного населения. Наблюдение относительно отсутствия косы у хунхузов подтверждалось потом в 1868 г. не раз. Этого характерного различия теперь больше не замечается — может быть и потому, что при увеличившемся населении Маньчжурии хунхуз везде найдет бродячего парикмахера, необходимого китайцу для совершения его довольно сложного туалета с косой. |
В 1899 г., в журнале "Владивосток" появилась заметка о хунхузах:
По представлению русских, китайский разбойник-хунхуз, нечто вроде нашего бродяги – оборванный и обтрепанный. Это заблуждение. Наоборот – он всегда богато одет, не похож на простого чернорабочего; по виду он скорее купец... |
Самыми распространенными цветами одежды в Китае были темные: синий, черный, серый, бурый. Были распространены куртки и брюки из синего молексина. Китайские солдаты носили курмы — синие куртки с белым кругом спереди и сзади, которые в качестве трофейных появлялись и на хунхузах. Брюки — широкие, мешковатые, стеганые. Распространенная обувь — улы, сделанные из войлока с простеганной подошвой. Головными уборами были разные, самые распространенные: соломенная шляпа и малахай — теплая меховая шапка-ушанка, прикрывающая одновременно затылок и лоб. В упоминаниях встречаются и описания хунхуза во франтовской куртке из светло-голубого шелка.
Профессиональным фатализмом было обусловлено также отсутствие религиозности в среде "краснобородых". Исключение делалось только для Гуань-ди (Гуань Лао-е) – покровителя воинов, изображения которого часто можно было встретить в лагерях хунхузов.