Фома Падура
Материал из ВикиВоины
Фома Падура или Тымко Падурра — польско-украинский писатель, известный казакофил (изучал и пропагандировал казачество), участник польского восстания 1830 - 1831 гг., также известного как Ноябрьское восстание.
Был близким другом польского графа Вацлава Северина Ржевуского, который также разделял казакофильские взгляды и который во время польского восстания создал собственный казацкий отряд, в ряды которого и вступил Фома Падура.
Биография[править]
Фома Падура родился 21 декабря 1801 г. в городе Ильинцы в Киевской губернии (современная Украина), в небогатой украинской по происхождению, но давно ополячившейся шляхетской семье. Предки его переселились в Речь Посполитую из Карпатской Руси в 40-х гг. XVII века, несли военную службу и получили шляхетское звание и герб Сас. Ян, отец Фомы, окончил иезуитское училище и получил в 1790 г. от короля Станислава Августа диплом на звание коморника или присяжного землемера. Женившись на Анели, урождённой Панковской (по гербу Задора) из Плоцка, проживал в Ильинцах, где у него был домик и небольшой удел земли.
Первоначальное образование Фома получил в родительском доме и в приходском училище в Ильинцах, где одним из сотоварищей его был известный польский поэт Северин Гощинский. Оба они посещали тоже среднее учебное заведение в Виннице. В 1820 г. определился в секретари к Вележинскому, инспектору училищ, но оставался при нём недолго: он предпочел поступить в кременецкий лицей, в котором усердно изучал польскую и иностранные литературы, в особенности же произведения Байрона и Оссиана. Первые поэтические опыты Падуры на украинском языке начинаются ещё во время пребывания его в лицее. Тогда же он познакомился с Ходаковским, от которого получил записи дум и преданий.
Падура часто импровизировал стихотворения наподобие народных эпических певцов. Главной темой было воспевание подвигов лихого, разгульного казачества, рассматриваемого с чисто польской точки зрения, его кровопролитные сражения и походы. Произведения свои он писал на украинской латинице. Романтическое увлечение украинской народностью и казачеством создало среди поляков политическую теорию так называемого «"азакофильства", или "хлопоманства".
В начале 1825 г. Падура участвовал в работе совместного съезда Польского патриотического общества князя Антона Яблоновского, и русских декабристов в Житомире. На этом "славянском собрании" присутствовал и Кондратий Рылеев. На съезде был одобрен вопрос о независимости Малороссии (Украины), что поляки считали необходимым "для дела общей свободы". Падура, главный оратор на эту тему, предложил для украинского национализма форму старого казачьего. По его мнению, верным средством поднять народ было — напомнить ему казацкую славу.
Вскоре он сошёлся с волынским помещиком, одним из любопытнейших польских авантюристов, романтиком "Эмиром" Вацлавом Ржевуским (по другим данным, они познакомились еще на съезде Польского патриотического общества с декабристами, где Ржевуский поддержал его идею о возрождении казачества). Ржевуский много странствовал по Востоку и Падура посвятил ему стихотворение "Золотая борода". Под живым ещё впечатлением жизни, проведенной в Аравии, жизни, полной дикой свободы, беспокойный дух эмира под влиянием Падуры нашёл Аравию в преданиях казачества. В непродолжительное время дом эмира в Саврани наполнился казаками; арабские лошади, сбруя, вооружение стали служить декорациями для новой картины, а Эмир стал исполнять роль казацкого гетмана.
В 1817 - 1820 гг. Фома Падура практически переселился в Саврань, в имение Ржевуского, где поэт основал специальную школу лирников и торбанистов, воспевавших былые казацкие подвиги. В школе собранных "народных" певцов обучали игре на торбане и текстам казачьих песен, сочиненных Падурой и положенных на музыку Ржевуским. Искусственные думы Падуры и его учеников распространялись при дворах Волынских магнатов. Подготовив целую партию таких певцов, они пустили их также по кабакам, вечерницам и прочим сборищам простого люда, эти песни имели успех и некоторые из них стали народными, в частности песня об Устиме Кармалюке "За Сибіром Сонце Сходить" и "Гей, Соколы". Через Ржевуского Падура познакомился с Потоцкими, Сангушками, Заборовскими, Олизаровским и другими, в домах которых он проживал всю свою жизнь. Однако стоит указать, что казачью тему Падура понимал своеобразно. По мнению критически настроенного к романтикам позитивиста Францишека Равиты казакофильство Ржевуского и Падуры было искусственным и ложным. Их представления по казачеству не соответствовали исторической действительности. Однако, с другой стороны, в том и была суть романтизма, чтобы не строго соответствовать исторической основе, а лишь вдохновляться ею. Казацкий дискурс для шляхетских романтиков был тем же, что и "Восток" для романтиков западноевропейских — культурным мифом, а миф не может быть историко-объективным. Тот же историк считал, что пребывание у двора Ржевуского губительно повлияло на творчество Фомы Падуры, потому что граф давил на него своим авторитетом и Падура превратился в поэта-резидента, придворного барда подвигов самого Ржевуского или ориентировался на его запросы. Вместе они сочиняли песни и думы на украинском языке о казаках, то ли о полувыдуманных низовиках, или дворовых. Готовые песни апробировались на дворовых казаках, а их первыми слушателями были слуги конюхи "казаки" Сокол и Жеребко. В таком составе дискутировались произведения, их репетировали, а после того, как они были удостоены распространения, компания знакомила с творениями соседей-магнатов. Так знакомились с мыслями и думами о казаках Потоцкие или Сангушки в Ильинцах, Антонинах или Славуте, где их пел в удовольствие гостей уже дворовой бард Видорт. Неаутентичной, по мнению того же Францишека Равиты, была и манера исполнения казакофильских песен. Их исполнял хор из шести или двенадцати торбанистов, что противоречило индивидуальной природе выполнения казацких дум и мыслей, которые кобзари выполняли речитативом и сами аккомпанировали себе. Следовательно в данном случае наглядно видно, что эмир-атаман руководствовался исключительно панской прихотью.
В 1828 г. Падура путешествовал по местам бывшей сечи Запорожской и на левый берег Днепра с целью пропаганды казацких и вместе с тем полонофильских идей.
Фома Падура участвовал в польском восстании 1830 - 1831 гг., в составе казацкого отряда Ржевуского, который был сформирован весной 1831 г. на юге Подолья. 14 мая 1831 г. произошел главный бой этого отряда под Дашевом, во время которого польские повстанцы из-за ошибки командования были разбиты, а сам Ржевуский пропал без вести (скорее всего, погиб). Фома Падура выжил в этом бою, однако его дальнейший путь в ходе восстания неизвестен. Интересно, что другой казацкий отряд польских повстанцев — волынский конный казачий полк — использовал песня Падуры "Руханка" (укр. Зарядка) в качестве своего гимна.
После поражения восстания Падура жил в своей усадьбе в Махновке, возле Бердичева. Был воспитателем сыновей Пиюса Борейко с Пиковая. В 1844 г. посетил Варшаву (где издал сборник своих стихов и песен "Украинки"), а в 1848 г. участвовал в панславянском съезде в Праге в качестве делегата от Польши.
Фома Падура умер 8 (20) сентября 1871 г. в Казатине, в доме друга своего Мариана Васютинского, похоронен в Махновке.