Действия

Вацлав Северин Ржевуский

Материал из ВикиВоины

(перенаправлено с «Атаман Ревуха»)
0.00
(0 голосов)

Вацлав Северин Ржевуский — польский шляхтич, путешественник и ориенталист, организатор и участник польского восстания 1830 - 1831 гг., также известного как Ноябрьское восстание. Посетил Ближний Восток, где очень заинтересовался бедуинами, как народом, наиболее близким к природе, а по возвращению домой в Подолье (современная Украина) стал казакофилом, поскольку считал казаков наиболее близкими к бедуинам. Во время польского восстания организовал собственный казачий отряд, а также вдохновил других участников восстания на Волыни и Подолье на создание похожих частей (волынский конный казачий полк и полк волынских вольных казаков).

Имел много прозвищ и псевдонимов, самые известные среди которых — Эмир Золотая Борода и Атаман Ревуха.

Биография[править]

Детство и юность[править]

Вацлав Северин Ржевуский родился 15 декабря 1785 г. во Львове (современная Украина). Сын участника Тарговицкой конфедерации Северина Ржевуского, последнего полного гетмана коронного, и княжны Констанции Малгожаты (или Марии Констанции) из рода Любомирских. Вацлав происходил из известной семьи гетманов: его отец, дед (Вацлав Пётр) и прадед (Станислав Матеуш) были коронными гетманами.

После того как Екатерина II лишила Северина Ржевуского имения, в 1794 г. он вынужден был уехать в Вену вместе со своим 8-летним сыном Вацлавом, где тот изучил турецкий и арабский языки. Там Вацлав познакомился в 1803 г. с Яном Потоцким, который и заинтересовал его ориенталистикой, а также с известными ориенталистами Юлиусом Клапротом и бароном Йозефом фон Гаммером, с которым издавал в 1808 - 1818 гг. журнал "Fundgruben des Orients".

Вацлав Северин Ржевуский воспитывался и обучался в военном институте. По воле отца пошел в австрийский гусарский полк, отличился в битве под Асперном 21 - 22 мая 1809 гг. После смерти отца в 1811 г., жил у сестры Марии, которая была замужем за Ярославом Потоцким. У них Ржевуский познакомился с турецким адмиралом Рамиз-пашой, находившимся в эмиграции в Николаеве. Рамиз-паше понравился Вацлав Ржевуский, хорошо говоривший на восточных языках, и он пригласил его в Турцию. Но под Бухарестом Рамиз-паша трагически погиб, и Ржевуский был вынужден отложить свое путешествие.

Во время войны 1812 г. Ржевуский находился в Галичине, не захотел создать отряд добровольцев для службы Российской империи. В 1812 - 1813 гг. находился в Кременеце, где поддерживал отношения с польским публицистом и общественным деятелем Тадеушем Чацким, предоставил средства для Волынского лицея, участвовал в его публичных экзаменах. Ржевуский был хороший знатоком музыки, играл на фортепиано, прекрасно пел по-итальянски, писал ориентальную музыку (а также прозу, стихи, философские произведения на французском и польском языках, в частности поэму "Оксана"), безупречно ездил верхом, прекрасно владел оружием. В мороз выходил обнаженным на улицу и приказывал поливать себя водой.

Путешествие на Восток[править]

В середине 1817 г. Вацлав Северин Ржевуский отправился на Ближний Восток из Саврани или Кузьмина на Подолье (современная Украина) через Балканы в Стамбул, взяв с собой надворного врача Константина Хотинецкого, слугу Мартына, казака Сокола из Саврани и других дворовых казаков. Посетил Стамбул, Сирию (Алеппо), Ливан, Палестину и Багдад, заслужил дружбу и доверие лидеров бедуинских племен, принимал участие в их повседневной жизни, праздниках и войнах. За свою отвагу получил от бедуинов титул Тадж ель-Фахр ель-Нишаан ("Венец Славы"), а из-за его учености и сказочного богатства на Востоке его воспринимали как полубога. Ржевуский во время своего путешествия по Востоку составил карты Мекки, Персии и Аравийского полуострова. Впечатления от путешествия на Восток Ржевуский изложил на французском языке в мемуарах "Sur Les Chevaux et Provenants des Races Orientales", украшенных более 400 цветными рисунками, а также нотами бедуинской музыки (с 1827 г. хранился в Национальной библиотеке Польши; в XX веке ими заинтересовались специалисты из Саудовской Аравии). Работа состоит из двух томов: в первом изображен Аравийский полуостров и пребывание там Ржевуского, во втором описаны породы арабских лошадей, уход за ними и т.д. В приложениях содержится переписка Ржевуского с королем и королевой Виттенбергскими, с известной ориенталисткой леди Эстер Сангоп, а также рисунки, карты, планы, ноты.

Возвращение домой[править]

Вацлав Северин Ржевуский вернулся в 1821 г. на родное Подолье, завел в своем дворе в Саврани романтический бедуинско-кочевой образ жизни с дворцовыми казаками и торбанистами. За неимением бедуинов, Ржевуский видел естественных людей в людях степи, в частности казаков считал естественными бедуинами. Именно так он трактовал свое надворное казачество. Казаки же назвали его "атаман Ревуха — Золотая борода". Боясь роста авторитета Ржевуского среди местного населения, в частности его популярности среди мелкошляхетской молодежи, российский император Николай I, очевидно по доносу отдельных представителей шляхты, которые враждебно относились к Ржевускому, приказали ему сбрить признак нонконформизма — роскошную бороду. Однако, это только больше утвердило нонконформистскую позицию графа. Побрив бороду, Ржевуский вместо арабского бурнуса стал ходить в казацкой свитке. Возможно, Ржевуского подтолкнуло к украинофильству его знакомство с поэтом и этнографом Вацлавом Залесским (Вацлавом из Олеска) в редакции львовского литературного журнала "Rozmaitości" (приложение к "Gazety Lwowskiej"). Возможно, знакомство с Залесским разбудило давнее восхищение графа украинской народной песней. Вторым источником такой метаморфозы было знакомство, очевидно в Кременце, с Томашем Падурой, известным как Фома Падура, знаменитым в то время украинско-польским поэтом. Ржевуский участвовал в известном славянском собрании 1825 г. польского Патриотического общества с декабристами, когда Томаш Падура впервые поднял вопрос существования третьего славянского народа – украинцев и возрождения казачества. Это вызвало сенсацию среди присутствующих, а Вацлав Северин Ржевуский пожал руку Падуре и обещал свою поддержку и помощь.

Wacław Rzewuski 1.jpg

Возможно, Ржевуский был знаком с Падурой и перед этим событием. Однако, не соответствует действительности легенды о том, что последний находился с Ржевуским во время его путешествия по Востоку в 1817 - 1820 гг. Фома Падура практически переселился в Саврань, по приглашению Эмира, где писал поэзии-песни ("украинские мысли") на народном языке. Казацкий дискурс Падуры был господствующим в этой группе интеллектуалов, собравшихся в Саврани. Однако казачью тему в нем понимали своеобразно. По мнению критически настроенного к романтикам позитивиста Францишека Равиты казакофильство Ржевуского и его окружения было искусственным и ложным. Их представления по казачеству не соответствовали исторической действительности. Однако, с другой стороны, в том и была суть романтизма, чтобы не строго соответствовать исторической основе, а лишь вдохновляться ею. Казацкий дискурс для шляхетских романтиков был тем же, что и "Восток" для романтиков западноевропейских — культурным мифом, а миф не может быть историко-объективным. Тот же историк считал, что пребывание у двора Ржевуского губительно повлияло на творчество Фомы Падуры, потому что граф давил на него своим авторитетом и Падура превратился в поэта-резидента, придворного барда подвигов самого Ржевуского или ориентировался на его запросы. Вместе они сочиняли песни и думы на украинском языке о казаках, то ли о полувыдуманных низовиках, или дворовых. Готовые песни апробировались на дворовых казаках, а их первыми слушателями были слуги конюхи "казаки" Сокол и Жеребко. В таком составе дискутировались произведения, их репетировали, а после того, как они были удостоены распространения, компания знакомила с творениями соседей-магнатов. Так знакомились с мыслями и думами о казаках Потоцкие или Сангушки в Ильинцах, Антонинах или Славуте, где их пел в удовольствие гостей уже дворовой бард Видорт. Неаутентичной, по мнению того же Францишека Равиты, была и манера исполнения казакофильских песен. Их исполнял хор из шести или двенадцати торбанистов, что противоречило индивидуальной природе выполнения казацких дум и мыслей, которые кобзари выполняли речитативом и сами аккомпанировали себе. Следовательно в данном случае наглядно видно, что эмир-атаман руководствовался исключительно панской прихотью.

Польское восстание 1831 г.[править]

Так что фактически после переселения в имение Ржевуского в Саврани поэта "украинской школы" Фомы Падуры и зародилось альтернативное общественное движение казакофильства, котроое имело очень мало общего с историческим казачеством Запорожья или Гетманщины. Украинофильские симпатии атамана Ревухи, как это было и у других шляхетских казакофилов, сочетались с польским патриотизмом. Правда, "польскость" следует понимать более широко, как стремление к возрождению идеализированной бывшей Речи Посполитой Двух Народов (впоследствии, воспитанная на образе Ревухи украинофильская польская молодежь во время Январского восстания 1863 - 1864 гг. выдвинула идею Речи Посполитой Трех Народов, где третьим субъектом федерации должна была стать Русь-Украина). Поэтому Ржевуский вступил в Патриотическое общество и участвовал в совещаниях по подготовке Ноябрьского восстания 1830 - 1831 гг. за независимость Речи Посполитой.

Ржевуский (слева) в Красноселке вместе со своим отрядом во время Ноябрьского восстания, 1831 г.

Шляхта из южного Подолья (современная Украина) выставила два полка, составленные из нескольких эскадронов. Пятым кавалерийским эскадроном из 220 казаков, выставленным наполовину за счет Ревухи, руководил сам граф. В составе отряда повстанцев был и Фома Падура, а среди участников этого "подольско-украинского" восстания (термин казакофила Михаила Будзинского) были и другие известные казакофилы. Интересно выглядела униформа казацкого эскадрона Ржевуского, согласно современному историку Дариушу Остаповичу: рогатывка, куртка с поясными отворотами, широкие синие штаны-шаровары, желтая обувь, а из оружия — сабли, пистолеты, копья с бунчуками в янычарском стиле. Часть шляхты хотела видеть Ржевуского в роли вождя всего Подольского ополчения, однако этому, по словам Михаила Чайковского, помешали интриги врагов атамана Ревухи, в частности Еловицких и Липковских. Эмир учил шляхту, как определять стороны света по мху на деревьях, как узнавать направление ветра по наклону травы, как по виду птиц ориентироваться в какой местности находишься — возле жилья, болота, леса или поля, как ориентироваться с помощью звезд. Между тем, Еловицкие, Липковские и другие ходили между шляхтой и говорили, что все эти тренировки ни к чему и нужно уже начинать драться с врагом. При этом оппоненты Ржевуского угощали шляхту водкой, медом и вином, и вскоре те уже восклицали, что не хотят себе командира-араба, а хотят поляка. Именно поэтому, по убеждению отца и сынов Еловицких, командиром Подольского ополчения избрали старого генерала Бенедикта Колышко, а Ревухе оставили руководство только над своим личным отрядом. Лагерь казаков атамана Ревухи находился в селе Жабокрич в Балтской округе. В составе отряда Ревухи были такие известные личности, как 18-летний Владимир Потоцкий, Исидор и Александр Собанские.

Ржевуский (снизу, в зелёном костюме) вместе со своим отрядом, 1831 г. Автор Павел Глодек.

В ожесточенном бою 14 мая 1831 г. с русской армией под Дашевом (современная Винницкая область Украины) Ржевуский погиб. Битва была проиграна из-за неудачного общего командования во главе с генералом Колышко, которое большую часть боя, по свидетельствам участников боя, переданных шляхте волынским повстанческим отрядом Кароля Ружицкого и поданными в "Записках" Михаила Чайковского, участвовало в банкете, вместо того, чтобы оказать помощь Ржевускому. Генерал Колышко прибыл под Дашев во главе 3-х тысячной отборной конницы, 4-х тысяч пехоты и 4-х орудий. Владелец Дашева граф Владимир Потоцкий устроил пышный пир в честь прибытия генерала и повстанцев. Тогда же доложили о приближении российского отряда генерала Ротта, состоящего из 2-х уланских полков (Одесского и Харьковского) и 4-х пушек, общей численностью не более 1500 солдат. Вацлава Ржевуского во главе эскадрона конных казаков направили в Левухи, что в 7,4 км от Дашева. Когда командование повстанцев готовились сесть за стол, был получен слух, что Ржевуский вступил в бой с авангардом Ротто. Но Еловицкие и Липковские заявили, что пусть он сам покажет, на что способен. Через несколько часов пришла весть, что казаки Ржевуского отступают, а генерал Ротт спешит на Дашев. Тогда раздались голоса, что пусть приходит, тогда и дадим ему бой, и никто даже не встал из-за стола. Вскоре прискакали Пётр Копчинский и другие с известием, что Ржевуский погиб. Они сами видели, как он упал с коня, а Скурат еще бьется, но не может сдержать войска противника. И только тогда войску был отдан приказ выстраиваться, а командование еще осталось допивать тосты. Когда доложили, что русское войско уже видно, командиры сели на лошадей полностью пьяными. Еловицкий-старший и Колышко сели в бричку и убежали. Не спасла поляков и храбрость Побединского во главе эскадрона Корсака, совершивших отчаянную попытку захватить вражескую артиллерию. Другие эскадроны без приказа их совсем пьяных командиров не двинулись им на помощь. Был отдан приказ отступать. Российские уланы взяли в плен всю пехоту повстанцев, артиллерию и почти треть конницы. Остальные повстанцы скрылись в близлежащих лесах. На следующий день из бывшего 7-тысячного отряда повстанцев осталось 400 человек. Как подытожил Чайковский, то, что повстанцы были храбрыми, они доказали в других битвах, под Дашевом же командование пропили битву и военную славу.

Недруги, не спешившие с помощью Ржевускому, по мнению Чайковского, и распространили лживую информацию о смерти атамана Ревухи от руки крестьянина. Сама фигура Ржевуского способствовала распространению о нем загадочных легенд. Очевидно, Ржевуский не слишком дорожил своей жизнью, как романтик был готов ею пожертвовать, но впервые представился настоящий случай сделать это "за вольность". К тому же, над Ржевуским и его родом тяготела вина его отца Северина, одного из организаторов Тарговицкой конфедерации, из-за чего тот имел образ предателя. Впрочем, многие все равно не верили, что Ревуха погиб в бою. Поскольку его тело действительно не было найдено, большинство авторов пишут об исчезновении Ржевуского. В связи с исчезновением без вести высказывались разные версии его дальнейшей судьбы, преимущественно трагической. Рассказывали о том, что он был убит при переходе границы или скрылся от преследования русских войск и перебрался на Восток, предварительно выпустив своих коней на свободу. Ахмед Назми приводит еще одну распространенную легенду, что Эмир спасся и убежал в Саврань, где выбрал двух лучших лошадей, на которых он домчался обратно в Аравийскую пустыню. На Востоке, посреди арабских племен он якобы и провел остаток собственной жизни. Однако, по свидетельству казаков Ржевуского, с которыми разговаривал в Галиции после поражения восстания писатель Винкентий Будзинский, они лично видели своего атамана павшим на поле боя, простреленного русскими пулями.

После "загадочной" смерти Ржевуского на Ближнем Востоке даже появился самозванец, который выдавал себя за эмира Тадж ель-Фахр ель-Нишаан. Примечательно, что движение казакофильства после гибели Ревухи-Ржевуского практически сошло на нет.

Галерея[править]

Источники[править]

См. также[править]