Лёгкий танк Рено-Русский
Материал из ВикиВоины
(перенаправлено с «Рено-Русский»)
Рено-Русский — российский лёгкий танк 20-х годов, созданный на основе французского танка Renault FT-17. Первый советский танк и первый русский танк, запущенный в серийное производство.
История создания[править]
Первыми танками, оказавшимися на русской земле, стали британские и французские машины, в небольшом количестве поставленные странами Антанты в 1919 году в виде военной помощи Добровольческой армии генерала А. И. Деникина. Части Белого движения применяли их в основном для поддержки действий пехоты и кавалерии в боях 1919 - 1920 годов. Британия была представлена тяжёлыми танками Mk V различных модификаций и несколькими "шальными" средними танками Mk B, Франция — лёгкими танками Renault FT-17.
Первые танки Renault FT-17 прибыли в Россию 12 декабря 1918 года. В этот день в Одессе выгрузились с транспортных судов на берег 20 танков из состава 3-й роты 303-го полка штурмовой артиллерии французской армии, прибывшие вместе с частями французской и греческой пехоты.
Утром 19 марта 1919 года состоялся боевой дебют французских танков в составе войск интервентов. Случилось это неподалеку от немецкой колонии Вормс (ныне село Виноградное, Березовский район Одесской области). Интервенты провели артиллерийский обстрел наступающего 15-го полка и частей 2-й бригады Заднепровской дивизии Украинской советской армии, после чего танки пошли в бой. Видя, как развиваются события, командование красных решило обойти интервентов с фланга. У станции Березовка завязался бой, противник был вынужден прекратить поддержку наступления танков и перенёс огонь на другое направление.
Это стало началом разгрома: вражескую артиллерийскую батарею атаковали моряки из 15-го полка, обратившие артиллеристов в бегство. Пехота, которая поддерживала французские танки, начала отступать. Наконец, почти вплотную подошедшие к залёгшей пехоте 15-го полка танки тоже были вынуждены отойти.
Видя, что происходит, красноармейцы бросились вдогонку за уходящими танками. Вскочив на броню, пехота 15-го полка смогла захватить 4 Renault FT. Большинство захваченных танков с пушечным вооружением и башнями клёпаной конструкции было построено на заводе Renault. Вместе с танками 15-й полк под командованием Н.И. Урсулова смог захватить массу артиллерии и другого вооружения.
В донесении Григорьева в штаб армии данное столкновение описывается следующим образом:
Противник — греки, французы и добровольцы — был выбит с передовых позиций и, растерявшись, бежал в полном беспорядке. В течение нескольких минут нам досталось много трофеев: около 100 пулемётов, четыре орудия, из них два дальнобойных, масса снаряжения, семь паровозов, пять эшелонов, бронированный поезд, четыре танка и два штаба, греческий и французский. |
— комбриг Григорьев.
Из четырёх захваченных танков, идентифицированных в документах армии, как танки "системы Реналт", полностью исправными были только два. Интересно, что добыча этих трофеев стала для красноармейцев неожиданностью не меньшей, чем само появление этих танков на поле боя. Обращение с "ультрасовременным" оружием требовало соответствующей подготовки, и попытки красноармейцев сразу же применить свежезахваченный танки в бою не увенчалась успехом. В итоге три танка из четырёх были отправлены в Харьков, являвшийся на тот момент столицей советской Украины.
После боя состоялся митинг, на котором было решено отправить один из трофейных танков в подарок Ленину. Выбор пал на машину с серийным номером 69009. Эта машина была выпущена на заводе SOMUA, но по неизвестной причине также имела клёпаную башню производства Renault. К "подарку" было приложено написанное красноармейцами письмо, в котором имелись, среди прочего, такие строки:
Без оружия и без винтовок шёл украинский пролетариат на усовершенствованные орудия современной техники, но, как видите, даже танки, эти современные чудища, порожденные последней войной, не устояли перед революционной войной, и сегодня 2-я Украинская Советская армия имеет счастье преподнести Вам, дорогой учитель, одно из этих страшных орудий. Вам мы отправляем один из этих танков, который будет лучшим доказательством мощи пролетарской революции. |
По прибытии в Москву выяснилось, что танк находится в нерабочем состоянии. Поэтому в апреле 1919 Ленин обратился с просьбой выделить для первомайского парада в Москве ещё один Renault FT. К тому моменту трофейные танки были сведены в Броневой дивизион особого назначения (БДОН) при Совете Народных Комиссаров Украины (командиром дивизиона был назначен А. Селявкин), в который также попали бронемашины "Джеффери-Поплавко". Для отправки в Москву была отобрана машина с серийным номером 66250. Сопровождающими на митинге были выбраны красноармейцы Унтилов и Козырев, а также помощник машиниста Подрученко в качестве механика. Машину погрузили на платформу и отправили в Москву.
1 мая 1919 года танк Renault FT-17 принял участие в праздничном параде на Красной площади. В ходе парада машиной управлял бывший авиатор Императорского военно-воздушного флота Б. Россинский, который вместе с двумя помощниками в течение ночи разобрался с управлением незнакомой машиной.
В. И. Ленин отнёсся к трофею с большим интересом. После парада Ильич задал водителю танка Б. Россинскому и присутствовавшим на показе военным специалистам массу вопросов о конструкции и боевой эффективности этого оружия. 2 мая 1919 года Ленин отправил в штаб 2-й УСА благодарственную телеграмму следующего содержания:
Штабу 2-й Украинской Советской Армии и всем товарищам этой армии.
2 мая 1919 года. Приношу свою самую глубокую благодарность и признательность товарищам 2-й Украинской Советской Армии по поводу присланного в подарок танка. Этот подарок дорог нам всем, дорог рабочим и крестьянам России, как доказательство геройства украинских братьев, дорог также потому, что свидетельствует о полном крахе казавшейся столь сильною Антанты. Лучший привет и самые горячие пожелания успехов рабочим и крестьянам Украины и Украинской Красной Армий. |
Тем временем, в мае 1919 года оставшиеся два трофейных "Рено" сражались в составе Бронедивизиона особого назначения в районе Екатеринослава и Кременчуга, причём противником их были части комбрига Григорьева, два месяца назад захватившие эти самые танки и выступившие теперь против советской власти.
26 июня 1919 года танки и бронеавтомобили дивизиона совместно с пехотой контратаковали наступающие части Добровольческой армии под Новомосковском. В ходе боя добровольцы смяли войска красных, часть пехоты в беспорядке отошла, часть просто разбежалась. Оставшиеся без прикрытия бронеавтомобили и танки были брошены своими командами и достались частям Белого движения в качестве трофеев.
Что касается танка, прошедшего 1 мая 1919 года по Красной площади, то уже в середине мая 1919 года он также был отправлен на фронт в составе автобронеотряда имени Свердлова.
В середине июня 1919 года автобронеотряд имени Свердлова прибыл на Южный фронт в распоряжение 8-й армии. Сведения о дальнейшей судьбе танка из состава отряда расплывчаты, хотя, по некоторым данным, осенью 1919 года он также был захвачен белыми.
Тем не менее, изучение и опыт эксплуатации захваченных под Одессой Renault FT-17 подтолкнули советское правительство к решению о начале производства в РСФСР собственных танков. С этой целью 10 августа 1919 года совместным решением Совнаркома и Совета военной промышленности нижегородский завод "Красное Сормово" был определён в качестве специализированного предприятия для изготовления танков. Броню предполагалось поставлять с Ижорского завода, вооружение — с Путиловского, двигатели — с завода АМО. В качестве "образца для подражания" было решено отправить на Сормовский завод трофейный танк, подаренный в марте В. И. Ленину бойцами 2-й УСА и оказавшийся неисправным (собственно, с момента прибытия в Москву он так и стоял в спецгараже).
Руководство и рабочие Сормовского завода восприняли это решение с воодушевлением, и 22 августа коллегия правления завода взяла на себя обязательство изготовить первый танк через девять месяцев, то есть к лету 1920-го, а к концу того же года сдать заказчику полностью первые пятнадцать танков в составе пяти боевых единиц (по 1 пушечному и 2 пулеметных танка каждая). Правда, уяснив ситуацию, завод сдвинул срок сдачи первого танка на 1 октября 1920 года.
Эталонный танк прибыл на завод 29 сентября 1919 года "в трёх крытых вагонах в разобранном виде". Осмотр присланного Москвой образца обескуражил заводчан. Мало того, что танк прибыл без каких бы то ни было документов и спецификаций — сам танк доехал до завода "не целиком". Часть деталей была попросту украдена, причём как в Москве, пока танк стоял в гараже, так и в пути. Причём помимо деталей подвески и корпуса танка отсутствовали и такие важные элементы конструкции, как коробка передач, что сулило заводу колоссальные трудности. И. И. Волков, один из инженеров Сормовского завода, принимавших участие в проектировании первого советского танка, впоследствии вспоминал:
Приступать к строительству танков приходилось в исключительно трудных условиях. В стране разруха. Необходимой техники нет. Что и говорить, было над чем поломать голову. Однако вера Ленина в рабочего человека вдохновляла сормовцев.
К нам на завод был прислан легкий танк "рено", захваченный в боях на Южном фронте. Вот, говорят, наш образец. Делайте. А "образец" этот больше походил на груду металла, чем на настоящий танк. В нём отсутствовали важнейшие узлы. Не было мотора, коробки передач, множества других ценных деталей. Но унывать было некогда. В два месяца нужно было изготовить техническую документацию. |
Для изучения танка и изготовления рабочих чертежей машины на заводе приказом по Центроброни была организована особая бригада конструкторов в составе инженеров Крымова, Москвина, Салтанова и Спиридонова. В помощь им от Ижорского завода была направлена "группа брони" в количестве 4 инженеров под руководством инженера-технолога Артемьева. Задача разработки моторно-трансмиссионной группы была возложена на завод АМО в Москве, которому было поручено "подогнать" двигатель "Фиат", для изготовления которого у завода имелась соответствующая оснастка, под габариты двигателя, стоявшего на эталонном танке Renault FT-17. Для осуществления "подгонки" на заводе была сформирована особая конструкторская группа в составе пяти конструкторов-чертёжников под руководством инженеров Пилоунковского и Калинина, причём последний назначался "ответственным за моторный агрегат" нового танка. Работа инженеров осложнялась тем, что недостающие узлы и агрегаты требовалось "восстановить" практически с ноля.
1 ноября 1919 года в целях координации действий заводов-изготовителей агрегатов танка, при Совете военной промышленности была создана специальная комиссия. Помимо указанных выше русских инженеров, в её состав вошли два специалиста из Франции — инженеры Дем и Розье, ранее работавшие на заводах "Рено" и сочувствовавшие советской власти, при этом Розье было поручено "изготовление всех чертежей и данных для нового танка". В конце ноября 1919 года для облегчения копирования недостающих деталей Сормовскому заводу через завод АМО по личному распоряжению В. И. Ленина были отправлены два автомобиля "Рено", "тяжелого" и "облегченного" типов.
Общее руководство работами по проектированию и изготовлению танков осуществляло Броневое управление ГВИУ, являвшееся заказчиком работ. Непосредственно на заводе за работами наблюдал комиссар Центроброни И. Х. Гаугель, который, правда, имел склонность решать возникающие в ходе работ проблемы при помощи ненормативной лексики и личного "маузера", чем нередко мешал рабочему процессу.
С октября по декабрь 1919 года спецбригада конструкторов выполнила около 130 чертежей узлов и агрегатов танка. Интересно, что многие из них тут же воплощались "в металле" (правда, из низкосортной стали) и корректировались "по месту" в корпусе эталонного танка. К середине ноября заводы Путиловский, Ижорский и АМО получили заказы на вооружение, бронекорпуса и моторно-трансмиссионные группы соответственно. В конце 1919 года инженер Ф. Нефёдов разработал маршрутную технологию изготовления танка. Тогда же завод приступил к непосредственному изготовлению деталей танков, хотя окончательно маршрутная технология была утверждена только в марте-апреле 1920 года.
Танки собирали в дизельном цехе сормовского завода. Сборка машин выполнялась в тесном взаимодействии с другими предприятиями — Ижорский завод поставлял броневые катаные листы, завод АМО (нынешний ЗИЛ) — двигатели.
С бронёй для Сормовского завода имелись существенные проблемы. Несмотря на то, что к изготовлению брони приступили ещё в конце марта, первая партия листов для двух танков была отправлена только 15 июня. Впрочем, и с ней всё было не гладко: согласно телеграмме из Сормово, прибывшая броня оказалась непригодной для установки на танки. Все листы были покороблены, а при правке раскалывались. Больше того, часть брони оказалась даже не нарезана. Такая халатность Ижорского завода ставила под угрозу план по выпуску, из-за чего развернулась бурная переписка.
Вместе с тем, на Сормовском заводе не бездействовали. Там отремонтировали и модернизировали прибывший в качестве образца Renault FT. Вместо старого двигателя, не подлежащего ремонту, был установлен мотор Fiat, для чего пришлось переделывать кормовую часть. А под руководством старшего инженера Центрброни И.Х. Гаугеля на Сормовском заводе до конца лета смогли построить первый "Рено-русский". Эта машина получила имя собственное "Борец за свободу товарищ Ленин". От последующих танков эта машина имела некоторые отличия. Он получил снятую с Renault FT пушку SA 18. Танк оказался единственным, имевшим такое вооружение. Кроме того, машина получила "парадную" раскраску.
Первые испытания состоялись 31 августа 1920 года. За рычаги усадили слесаря И.А. Аверина, в башню забрался сам Гаугель. Танк направился к дороге, которая связывала Канавино и Копосово. Он вполне уверенно преодолел маршрут, по пути взобравшись на довольно крутой песчаный холм. В качестве дополнительного испытания было решено проверить, сможет ли танк снести здание. Успешно снеся стену полуразрушенного дома в посёлке Варя по дороге на Канавино, "Борец за свободу товарищ Ленин" продолжил движение, успешно закончив ходовые испытания. На следующий день Гаугель направил телеграмму в Москву:
Доношу, что 31 августа 1920 года было проведено испытание на ходу первого танка. Первого сентября будет проведено второе испытание танка и проба оружия. |
Благодаря тому, что ситуация с поставкой броневых листов с Ижорского завода постепенно начала выправляться, к середине ноября 1920 года в Сормово наметился заметный прогресс. 5 танков собрали и подготовили к испытаниям, 6-й и 7-й танки находились в стадии сборки, которую планировалось закончить к 15 декабря. Также завод начал сборку танков №8 и №9, которые должны были закончить к 20 января 1921 года. Сормовский завод имел почти все детали для собираемых машин.
Со стороны Совета военной промышленности с осени 1920 года работы по постройке и испытаниям сормовских танков курировал старший инженер С.П. Шукалов. Ключевая фигура в советском танкостроении 20-х годов, Шукалов появился в переписке с ноября 1920 года. Именно ему докладывали о результатах испытаний.
9 ноября состоялись первые стрельбы из пушки "Гочкис". Она не была новой: согласно отчёту, орудие №124 изготовили ещё в 1895 году. Испытания в объёме 11 выстрелов, выполненных из орудия танка №2, показали удовлетворительные результаты.
Несмотря на успех первых испытаний, в конструкции первого советского танка нашлась масса недоработок. Они устранялись в течение сентября и октября 1920 года.
12 ноября в Сормово прибыла комиссия Совета военной промышленности, на следующий день состоялся пробный пробег. Он закончился на втором километре, поскольку соскочил ремень вентилятора. В тот же день состоялось техническое совещание. 14 ноября состоялся второй пробег длиной 7,5 километров, на сей раз удачный. Большинство членов комиссии убыли в Москву, а на заводе началась подготовка к государственным испытаниям. Они начались 17 ноября, за первый день участвовавший в них танк успешно прошёл 26,5 километров. Средняя скорость достигала 7,65 км/ч, а максимальная 8,89 км/ч. С учётом того, что танк шёл по грунту, покрытому льдом и талым снегом, это вполне нормальные результаты. Испытания продолжались до 20 числа, после чего танк разобрали для определения износа узлов и агрегатов. Всего он преодолел 64 километра, полностью выдержав программу государственных испытаний.
По итогам испытаний был составлен список из 22 пунктов различных изменений Завод обязался внести их в конструкцию танка в течение 1,5-2 недель. Одним из изменений была установка люков над баками, но некоторые машины такого люка так и не получили. Это же касается и лючка доступа к двигателю, предусмотренному на левом заднем борту корпуса. На некоторых фотографиях такой лючок есть, на других его нет.
Комиссия определила процедуру приёмки танков. Согласно ей, танки с номерами 5, 10 и 15 проходили полный цикл испытаний, а остальные в сокращённом виде, с пробегом 26,5 километров. Кроме того, один танк изготовлялся с изменениями коробки передач, что должно было увеличить его максимальную скорость. Эту работу курировал Шукалов.
Как и обговаривалось, первый танк головной серии был сдан 15 декабря 1920 года. В дальнейшем Сормовский завод сдавал по 4 танка в месяц, завершив выпуск серии в марте 1921 года. Каждый танк получил имя собственное:
- №1 "Борец за свободу товарищ Ленин" — 37-мм орудие Puteaux SA 18.
- №2 "Парижская Комунна" — 37-мм пушка Гочкисса.
- №3 "Карл Маркс" — 37-мм пушка Гочкисса, 8-мм пулемёт "Гочкисс" (?).
- №4 "Лев Троцкий" — 37-мм пушка Гочкисса, 8-мм пулемёт "Гочкисс".
- №5 "Лейтенант Шмидт" — 37-мм пушка Гочкисса, 8-мм пулемёт "Гочкисс".
- №6 "Карл Либкнехт" — 37-мм пушка Гочкисса, 8-мм пулемёт "Гочкисс".
- №7 "Красный Боец" — 37-мм пушка Гочкисса, 8-мм пулемёт "Гочкисс".
- №8 "Красная Звезда" — 37-мм пушка Гочкисса, 8-мм пулемёт "Гочкисс".
- №9 "Пролетарий" — 37-мм пушка Гочкисса, 8-мм пулемёт "Гочкисс".
- №10 "Свободная Россия" — 37-мм пушка Гочкисса, 8-мм пулемёт "Гочкисс".
- №11 "Черноморец" — не вооружён.
- №12 "Илья Муромец" — не вооружён.
- №13 "Буря" — не вооружён.
- №14 "Керчь" — 37-мм пушка Гочкисса, 8-мм пулемёт "Гочкисс".
- №15 "Победа" — 37-мм пушка Гочкисса, 8-мм пулемёт "Гочкисс" (?).
К моменту сдачи танки №12 и №13 не имели вооружения. Имелся ещё один танк, №16. Он был построен сверх плана и предназначался в качестве подарка Ленину. Идея изготовления этой машины принадлежала члену коллегии заводоуправления Н.Д. Данилову. По его заданию К.А. Бердышев изготовил чертежи танка, получившего название "Сувенир". Судя по всему, речь идет о масштабном макете, который также изготовил Бердышев. Танк направили в Москву, а Бердышева за него премировали английским костюмом, двумя столами и четырьмя стульями.
Описание конструкции[править]
В целом, "Рено-русский" почти полностью сохранил конструкцию своего прототипа и представлял собой однобашенный легкий танк классической компоновки с противопульным бронированием. Экипаж танка состоял из двух человек — механика-водителя, помещавшегося в передней части корпуса, и командира-стрелка, размещавшегося в башне стоя на полу танка или полусидя в брезентовой петле.
Корпус и бронирование[править]
Танк имел корпус коробчатой формы, собиравшийся из катаных бронелистов на каркасе при помощи заклепок. Башня также имела каркасную структуру. Броневые листы толщиной 7-22 мм обеспечивали удовлетворительную противопулевую защиту. При этом лобовые листы корпуса и башни устанавливались под большими углами к вертикали. При проектировании кормовую часть танка сделали немного шире, благодаря чему новый мотор вписался в моторно-трансмиссионное отделение. Это стало самым заметным отличием танка
В качестве приборов наблюдения применялись смотровые щели. При этом с мест членов экипажа обеспечивался достаточно хороший обзор местности, кроме того, непростреливаемое ("мертвое") пространство в направлении движения танка было очень небольшим.
Вооружение[править]
Согласно первоначальному проекту, "Русский Рено" должен был выпускаться в пушечном и пулемётном вариантах, причём на один пушечный танк приходилось два пулемётных. Таким образом, первая партия танков должна была включать 10 пулемётных машин и 5 пушечных. Связано это было, главным образом, с аналогичным составом вооружения "образцового" танка Renault FT-17, вооружавшегося либо короткоствольной 37-мм пушкой Puteaux SA 18, либо пулемётом Гочкисса.
Задача выбора конкретной артиллерийской системы была возложена на бывшего артиллерийского офицера Русской Императорской армии Макарова. В короткое время он изучил имевшиеся в распоряжении артсистемы подходящего типа и рекомендовал следующие орудия для вооружения танков:
- 37-мм траншейная пушка образца 1915 года (траншейная пушка Розенберга);
- 37-мм траншейная пушка Круппа (Грюзона);
- 37-мм морская катерная пушка Гочкисса.
Устанавливать орудия предполагалось в "качающейся люльке автомобильного образца". Окончательный выбор орудия определил тот факт, что пушки Розенберга и Грюзона остро требовались на фронте в качестве батальонных орудий. Таким образом, военные остановились на 37-мм морской пушке Гочкисса.
Предполагалось, что орудия для танков будут изыскиваться на военно-морских складах и поступать на Путиловский завод для капитального ремонта и регулировки, а также установки бронемаски и нового плечевого упора. На деле, однако, набор орудий оказался довольно пёстрым. В частности, из первых пяти орудий, прибывших на Сормовский завод с Путиловского в сентябре 1920 года, два представляли собой 37-мм пушки Puteaux SA 18 французского производства (причём одна с "левой", а другая с "правой" нарезкой), ещё две — короткоствольные пушки Гочкисса выпуска Обуховского завода, а пятая пушка являлась опять-таки французской пушкой Гочкисса, но на этот раз длинноствольной. Позднее, правда, выяснилось, что две из пяти пушек неисправны. Взамен них Путиловский завод прислал ещё два орудия. Остальные танки предполагалось вооружить 8-мм пулемётами Гочкисса.
Решением стала состоявшая на вооружении российского флота 37-мм морская пушка, разработанная ещё в конце 70-х годов XIX века. Существовало это орудие в двух версиях — пятиствольной и одноствольной. Отличались они не только количеством стволов, но и их длиной. Появившиеся в годы Первой мировой войны пехотные и танковые пушки APX использовали те же самые боеприпасы. Возникла вполне логичная мысль наложить ствол морской пушки Hotchkiss на лафет SA 18. Так появилась "37-мм короткая танковая пушка системы Гочкиса", в которой использовался ствол от 5-ствольного варианта морского орудия. Унификация с SA 18 получилась максимальной, перевооружить танк можно было простой заменой ствола.
Разделение Renault FT на пушечный и пулемётный варианты не вызывало восторга у русских инженеров. В разных ситуациях танку требовалась либо пушка, либо пулемёт. В результате отечественные конструкторы стали первыми, кто совместил в серийном лёгком танке и пушку, и пулемёт. С правой стороны башни появилась шаровая установка пулемёта Hotchkiss Mle.1909. Такие же пулемёты ставились на танки Mark V, трофейные образцы которых попадали в руки Красной армии.
Боекомплект танка состоял из 250 унитарных артиллерийских выстрелов. Для размещения боекомплекта служили брезентовые патронташи на 140 снарядов, размещавшиеся в средней части корпуса танка, под башней, на бортах (по 70 с каждого борта), а также обойма снарядных гнёзд на 120 снарядов над коробкой передач. Пулемётные ленты по 300 патронов каждая укладывались на полу боевого отделения в жестяных коробках. Количество лент не регламентировалось, но обычно их было 9-10 (итого 2700-3000 патронов).
Двигатель и трансмиссия[править]
На танке "Рено-русский" устанавливался 4-цилиндровый карбюраторный однорядный автомобильный двигатель "Фиат" жидкостного охлаждения, производившийся на московском заводе АМО. Двигатель располагался продольно в кормовой части корпуса и был направлен маховиком в сторону носовой части. Четыре цилиндра диаметром 100 мм каждый объединены в единый блок, ход поршня — 140 мм. Картер — алюминиевый, двухчастный. Мощность двигателя составляла 33,5 л. с. при 1480 об/мин, что обеспечивало удельную мощность 4,5 л. с./т. Система зажигания — от магнето. Использовались магнето высокого напряжения марки "Дикси" или "Бош". Пуск двигателя производился из боевого отделения с помощью специальной рукоятки и цепной передачи или снаружи с помощью пусковой рукоятки. Охлаждение двигателя — жидкостное (водяное) с принудительным током охлаждающей жидкости в радиаторе. Карбюратор — типа "Фиат", шириной 36 мм.
Ёмкость топливного бака составляла 90 литров, что обеспечивало танку средний запас хода около 120 км.
Механическая трансмиссия состояла из конического главного фрикциона сухого трения (сталь по коже), 4-ступенчатой коробки перемены передач, бортовых фрикционов с ленточными тормозами (механизмов поворота) и 2-ступенчатых бортовых передач.
Ходовая часть[править]
Ходовая часть "Рено-русского" не имела существенных отличий от таковой у танка Renault FT-17 и, применительно к одному борту, состояла из 9 сдвоенных опорных катков малого диаметра с внутренними ребордами, 6 сдвоенных поддерживающих роликов, одинарных направляющего колеса большого диаметра и ведущего колеса заднего расположения.
Опорные катки каждого борта были сблокированы в четыре тележки (первая — три катка, остальные — по два). Тележки попарно соединялись посредством шарнира с балансирами, которые, в свою очередь, шарнирно подвешивались к полуэллиптическим стальным рессорам. Концы рессор подвешивались к продольной балке двутаврового сечения, крепившейся к борту корпуса танка. Вся эта конструкция прикрывалась броневыми листами, образующими открытые снизу рамы ходовой части. Такая конструкция подвески с фактическим отсутствием амортизаторов и малым динамическим ходом катков в ряде источников называется "полужёсткой". Верхняя ветвь гусеницы опиралась на шесть поддерживающих роликов, собранных металлическими боковинами в обойму, причём задний её конец крепился к раме ходовой части на шарнире, а передний подрессоривался винтовой пружиной, что в идеале должно было обеспечивать автоматическое натяжение гусеницы. Направляющее колесо располагалось в передней части рамы и крепилось в вилке с винтовым механизмом регулировки натяжения гусеницы. Ведущее колесо цевочного зацепления (за шарнир трака) размещалось в задней части рамы ходовой части. Крупнозвенчатая усеничная цепь состояла из 33-34 литых траков с башмаком и двумя рельсами, по которым двигались опорные катки. Траки соединялись посредством пальцев, при этом шарнир прикрывался отгибом башмака трака. Ширина гусеницы составляла 324 мм, что обеспечивало танку опорную поверхность около 1 м² и удельное давление на грунт около 0,7 кг/см².
Танк имел хорошую опорную и профильную проходимость. Для увеличения профильной при преодолении рвов и эскарпов в кормовой части был установлен съёмный кронштейн ("хвост"), аналогичный таковому у французского прототипа. С «хвостом» машина была способна преодолевать ров шириной до 1,8 метра и эскарп высотой до 0,6 метра. Кроме того, танк не опрокидывался при кренах до 28°, мог преодолевать подъём до 38° и спуск до 28°. Глубина проходимого брода составляла 0,5 метра. "Рено-русский" обладал и неплохой для своих габаритов ударной силой — в частности, он мог валить деревья толщиной до 0,25 метра. Минимальный радиус разворота на месте равнялся ширине колеи машины (1,41 метра), хотя в общем случае радиус поворотливости машины оценивался в 2,5 метра.
Электрооборудование[править]
Электрооборудование танка было выполнено по однопроводной схеме, напряжение бортовой сети 6 В. В качестве источника электроэнергии использовалась аккумуляторная батарея. Средств радиосвязи танки не имели. Советская копия французского танка отличалась наличием фар. Позже их поставили и на советские Renault FT.
Модификации[править]
Ещё в ходе производства "Рено-русских" была предпринята попытка улучшения динамических характеристик машины за счёт установки, как было указано в документах, "усиленной 4-й передачи" в КПП и "увеличенной бортовой передачи". Для проведения испытаний был соответствующим образом переоборудован "Рено-русский" № 7 "Красный Борец", получивший в результате номер 7с ("скоростной"). Предполагалось, что скорость переоборудованного танка будет выше максимальной скорости базовой машины на 4,4-4,7 км/ч и составит таким образом около 12,5 км/ч. 17 февраля 1921 года комиссар Гаугель сообщил в ГВИУ о готовности танка для испытаний. Для присутствия на испытаниях в Нижний Новгород прибыл конструктор бронеотдела ГВИУ Сотьянов. Испытания проводились в конце февраля - начале марта, и в целом оказались неудачными. При штатной работе мотора на 1400 об/мин "скоростной" танк развивал скорость лишь 8-10 км/ч, причём испытывавшийся параллельно для сравнения базовый "Рено-русский" № 6 "Карл Либкнехт" легко догонял "скоростной" танк посредством кратковременного увеличения числа оборотов мотора до 1800-2000 в минуту. Причём двигатель скоростного танка испытывал бо́льшие нагрузки, что ощутимо снижало надежность машины. Во избежание выхода "скоростного" танка из строя, бортовая передача с него была переставлена на танк № 6 (при этом улучшенная КПП осталась на танке № 7). На повторных испытаниях танки № 6 и № 7 смогли развить скорость 10 км/ч при оборотах 1400-1600. По итогам испытаний заводская комиссия во главе с конструктором Сотьяновым признала эти показатели максимально достижимыми для данного силового агрегата. Предполагалось переоборудовать усиленными бортовыми передачами все танки "Рено-русский", однако выполнено это не было.
В 1927 году специалистами Военной электротехнической академии (ВЭТА) РККА был разработан комплект телеаппаратуры для танка "Рено-русский", однако данные об испытании данной аппаратуры на танках отсутствуют.
Боевое применение[править]
Запуск серийного производства первых танков Красной армии совпал по времени с постепенным завершением Гражданской войны. В ноябре 1920 года пал Крым, сопротивление белых в европейской части страны практически прекратилось. Крупномасштабные боевые действия, для которых требовались танки, закончились.
"Русские Рено" поступали на вооружение автобронеотрядов (А-бо) Красной Армии, однако ни в каких боевых действиях не участвовали. Встречающаяся в отдельных источниках информация о применении танков в боях Гражданской войны в России или Советско-польской войны 1919-1921 годов не соответствует действительности. Бо́льшая часть танков вообще поступила на оснащение А-бо уже после окончания боевых действий. Первый автобронеотряд, полностью оснащённый танками "Рено-русский", был сформирован приказом РВСР № 1375 7 февраля 1922 года и получил номер 7. Штатная материальная часть отряда включала 5 "Русских Рено" — № 1 "Борец За Свободу тов. Ленин", № 2 "Парижская коммуна", № 9 "Пролетарий", № 13 "Буря" и № 15 "Победа" (причём танк № 13 "Буря" не имел вооружения). Также в штат матчасти 7-го А-бо входил один грузовик неустановленной марки. Интересно то, что личный состав для 7-го автобронеотряда отбирался по весьма специфическому признаку — наличию у танкистов знаний в области сельского хозяйства. Объясняется такой подход достаточно просто — уже в момент формирования автобронеотряд предполагалось отправить в поражённое голодом Поволжье, при этом танки должны были использоваться в качестве тракторов для вспашки полей. Тем не менее, командный состав был сформирован из резервистов танкового дивизиона, причём все командиры танков (кроме одного) до Революции служили в Русской Императорской армии в чинах не ниже унтер-офицера. Кроме того, все они, кроме двоих и адъютанта отряда, прошли курсы московской Высшей броневой школы (ВБШ). Уже 4 марта 7-й А-бо отправился к "месту службы" в Саратов, успев перед этим принять участие в параде на Красной площади по случаю дня РККА 23 февраля 1922 года. Туда же отправился и сформированный с той же целью 6-й А-бо, укомплектованный французскими Renault FT-17. Данные о дальнейших действиях отрядов отсутствуют.
Также имеются данные, в соответствии с которыми весной 1922 года два "Рено-русских" планировалось использовать в борьбе с бандитскими и повстанческими группировками в районе средней Волги, однако начавшийся ледоход заставил военных отказаться от этой идеи.
После 1924 года танки типа М стали один за другим постепенно выходить из строя, хотя, используя детали списанных трофейных танков Renault FT-17, в 1926 году удалось отремонтировать 8 танков. Отремонтированные машины до 1929 года состояли на вооружении частей Ленинградского и Московского военного округов.
Официально танк "Рено-русский", как и его французский прообраз Renault FT-17, был снят с вооружения весной 1930 года, однако сразу танки в переплавку не пошли. Согласно "Справке о наличии танков старых систем", составленной УММ РККА немногим менее года спустя, по состоянию на 30 января 1931 года все 15 "Рено-русских" всё ещё имелись в наличии:
- Бронекомандные курсы — 1 шт.,
- Гражданские ВУЗы — 9 шт.,
- 2-й танковый полк — 1 шт.,
- Военно-техническая академия — 2 шт.,
- Орловская танковая школа — 1 шт.,
- ЦЛПС — 1 шт.
В течение нескольких последующих лет машины были выведены на базы хранения и постепенно разобраны. К 15 апреля 1938 года осталось всего 2 "Рено" обоих типов, а Renault FT-17 оставалось лишь 2 штуки (на складе № 37). Согласно приказу начальника АБТУ КА Д.Г. Павлова оба танка передали на НИАБТ Полигон в подмосковной Кубинке. Так началась история танкового музея при полигоне, который ныне является частью парка "Патриот".
Сохранившиеся экземпляры[править]
После снятия с вооружения в 1930 году, все танки типа "Рено-русский" были постепенно разобраны.
По состоянию на 1 апреля 1941 года в парке музейных машин в Кубинке остался только "Рено русский". Судя по документам, машина была сильно некомплектной. Тем не менее она пережила войну, являясь, наряду с Mark V, старейшим экспонатом музея. На машине установлена не родная башня с макетной пушкой и ходовая часть от Renault FT, но характерная кормовая часть, более широкая, чем у французского танка, выдаёт сормовское происхождение.
Макет "Рено-русского" является, вместе с танком Т-34-85, частью памятника, установленного в Нижнем Новгороде (в то время Горьком) на площади возле проходной завода "Красное Сормово". Памятник был открыт 9 мая 1980 года, в ознаменование 35-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне.
Оценка машины[править]
В целом, "Русский Рено", будучи почти полной копией своего французского прообраза, являлся вполне современной по тем временам машиной — по своим ТТХ танк не уступал прототипу, а по максимальной скорости и бронированию — превосходил. Следует отметить также, что "Рено-русский" стал первым в мире танком, оснащённым смешанным пушечно-пулемётным вооружением во вращающейся башне, и вплоть до 1926 года оставался единственной в мире машиной с таким вооружением. Другое дело, что практическая боевая ценность такого решения вряд ли была бы велика — одновременно применять оба типа вооружения не позволяла тесная башня.
Вместе с тем, высокая стоимость "Рено-русских" и общая слабая готовность промышленности к подобным изделиям обусловили очень ограниченное производство и использование этого танка. Надежность машин также оставляла желать лучшего. Не следует забывать, что по сути своей, "Рено-русские" являлись штучными машинами — есть сведения, что даже взаимозаменяемость деталей разных машин серии была весьма относительной Правда, "фирменные" запчасти, остававшиеся от списываемых танков Renault FT-17, всё же с трудом, но подходили к советским танкам, что позволило несколько продлить срок эксплуатации "Русских Рено".
Однако главная заслуга "Рено-Русского" заключается в том, что он был первым советским танком. Опыт, полученный при его изготовлении, позволил позднее приступить к разработке уже полностью оригинальных отечественных танков типа МС-1.
Надо сказать, что в конце 1910-х - начале 1920-х годов прямое или косвенное копирование танка Renault FT-17 имело место сразу в нескольких странах. Связано это было, главным образом, с удачностью конструкции французского танка. В период почти бессистемного поиска наилучшей конструкции танка Луи Рено смог найти несколько решений, настолько удачных, что впоследствии они стали классическими — компоновка танка, размещение оружия в башне кругового вращения, наблюдательный купол и т. д. Это привело к тому, что в ряде стран мира начали появляться танки, очень напоминающие "оригинал" и близкие ему по тактико-техническим характеристикам.
Помимо Советской России с её "Рено-русским", откровенное копирование Renault FT-17 было произведено в США, где в 1918 году выпускался танк M1917 "Шеститонный", в некоторых источниках называвшийся также, как "Рено-американский". Созданный в Италии в том же году танк Fiat 3000 также во многом использовал конструктивные решения французского танка.
Операторы[править]
Россия
- РСФСР
- СССР
Галерея[править]
Танки РККА на параде. Впереди идёт трофейный Renault FT-17, позади слева — "Рено-русский" с пушечно-пулемётным вооружением. Москва, Красная площадь, 8 ноября 1924 года.
Боковой вид из инструкции по эксплуатации. В данном случае есть лючок доступа к мотору, но нет лючков доступа к бензобаку. Корпус "Рено-русского" существовал минимум в трёх вариациях.
Парад 1 мая 1929 года.
Танк "Рено-Русский" "Борец За Свободу тов. Ленин". Одна из фотографий, посланных в подарок Л. Д. Троцкому. 1920 год.
"Рено-русский" в Кубинке.
"Рено-русский" в Кубинке.
"Рено-русский" в Кубинке.
"Рено-русский" в Кубинке.
"Рено-русский" в Кубинке.
"Рено-русский" в Кубинке.
"Рено-русский" в Кубинке.
"Рено-русский" в Кубинке.
Модель танка "Рено-русский".
"Рено-русский" с именем "Буря".
.jpg)
.jpg)
Интересные факты[править]
- Один из танков серии получил имя "Илья Муромец", хотя за 3 года до этого другого "Илью Муромца" - бронетрактор Гулькевича, после захвата сразу переименовали в "Красный Петербург".
- В первые годы советской власти танки часто именовали по названию двигателя. Английские ромбовидные танки звали "Рикардо", а Renault FT-17, соответственно, "Реналт".
- С именами у русского «Рено» вообще большие сложности. Не будет ошибкой называть этот танк так же: "Рено-русский", "Танк М" и "Танк КС" (Красное Сормово). Чёткую систему классификации и наименований тогда ещё попросту не придумали.
Источники[править]
- https://ru.wikipedia.org/wiki/Русский_Рено
- http://vsetanki.com/tank_info/91/
- http://warspot.ru/11105-sovetskiy-pervenets
